Что, в вашем приходе был набожный народ, сеньор Амаро? спросила священника графиня.
Очень набожный.
Только в деревнях можно теперь найти истинную веру, заметила она тоном искреннего сожаления и стала жаловаться на неприятную необходимость жить в городе. Ей хотелось бы жить в имении покойной матери, молиться в маленькой, старинной часовне, болтать со славными, добрыми крестьянами их деревни.
Полный молодой господин засмеялся.
Что вы говорите, кузина, разве это так приятно!
Красивый блондин подошел к графине и попрощался с нею. Амаро пришел в восторг от его стройной фигуры и голубых глаз; заметив, что он уронил перчатку, Амаро подобострастно наклонился поднять ее. Когда он вышел, Тереза, подошедшая было к окну и выглянувшая на улицу, уселась в кресле в ленивой позе и флегматично спросила полного господина:
Не пора-ли нам уходить, Жоан?
Ты знаешь, что отец Амаро воспитывался вместе со мною? спросила ее графиня.
Амаро покраснел, почувствовав, что Тереза устремила на него свои черные, влажные глаза.
Вы живете теперь в провинции? спросила она, позевывая.
Да, сеньора, я недавно приехал.
Представь себе, какая ужасная там жизнь, сказала графиня. У церкви испорчена крыша, постоянно все занесено снегом, приход состоит из одних пастухов. Я уже просила министра, чтобы отца Амаро перевели куда-нибудь. Попроси и ты тоже.
А знаешь, на кого похож падре? перебила ее Тереза.
Графиня стала пристально разглядывать Амаро, а полный господин даже надел пэненэ.
По моему, он похож на прошлогоднего пианиста? Я не помню сейчас его имени.
Ах, да, на Жадеита. Это верно, только волосы у него не такие.
Еще бы. У того не было тонзуры.
Амаро покраснел до ушей. Тереза встала, подобрав роскошный шлейф, и села за рояль.
Вы умеете играть на рояле? спросила она, обращаясь к Амаро.
В семинарии нас учили немного, сеньора.
Она быстро пробежала рукою по клавишам и заиграла отрывок из Риголетто. Амаро был очарован. Роскошная гостиная со светлою обстановкою, страстная игра, белая шея Терезы под черным газом, её божественные волосы, все это окружало его особенною, романическою атмосферою; ему чудилось, что он провел всю жизнь на дорогих коврах, в каретах, обитых шелком, слушая чудную музыку и наслаждаясь упоительною любовью.
Тереза кончила отрывок из Риголетто и запела старинную арию Гайдна.
Браво, браво! воскликнул министр, появляясь у двери и апплодируя. Прелестно, прелестно, очаровательно.
Браво, браво! воскликнул министр, появляясь у двери и апплодируя. Прелестно, прелестно, очаровательно.
У меня просьба к вам, сеньор Коррена, обратилась к нему Тереза, вставая.
Министр галантно подошел к ней.
Чем я могу быть полезен вам, сеньора?
Граф тоже вошел в гостиную, продолжая разговор с господином с бакенбардами.
Мы с Жоанною решили обе обратиться к вам.
Но в чем же дело? спросил министр, удобно усаживаясь в кресле, с довольным выражением на лице. Это что-нибудь серьезное? Боже мой, даю вам торжественное обещание.
Ну-ка, скажите, перебила его Тереза, какой из свободных сейчас приходов вы считаете лучшим?
Ах, так вот в чем дело! протянул министр, поняв просьбу дам и переводя взгляд на Амаро, который густо покраснел.
Господин с бакенбардами поспешил вмешаться в разговор и дать справку.
Лучшим свободным приходом следует считать теперь Лерию, главный город области и местожительство епископа.
Лерия? сказала Тереза. Там еще есть какие то развалины?
Старый замок, сеньора.
Лерия вполне подойдет.
Но позвольте пожалуйста. Это ведь город и вдобавок епархиальный. Отец Амаро еще молод.
А вы сами, сеньор Коррена, разве вы не молоды? спросила Тереза.
Министр поклонился ей с любезной улыбкою.
Замолви-же и ты словечко, попросила графиня мужа.
Мне кажется, что это излишне. Бедный Коррена побежден. Кузина Тереза назвала, его молодым.
Но позвольте, запротестовал министр, ведь это вовсе не комплимент. Я, кажется, действительно не стар.
О, несчастный! воскликнул граф. Припомни хорошенько, ведь в 1820 году ты участвовал в заговоре.
Ах, ты, клеветник! То был мой отец.
Все засмеялись.
Итак, сеньор Коррена, вопрос решен, объявила Тереза. Отец Амаро переводится в Лерию.
Хорошо, хорошо, я подчиняюсь вам, сказал министр с жестом покорности. Но это деспотизм.
Thank you, ответила Тереза, протягивая ему руку.
Граф подошел к Амаро; тот встал.
Ваше назначение решено, сказал он. Коррена сам переговорит с епископом. Через неделю вы получите официальное извещение о переводе. Можете быть вполне спокойны.
Амаро поклонился и подобострастно подошел к министру, стоявшему у рояля.
Благодарю вас, ваше превосходительство
Я тут не причем. Это все графиня, ответил тот, улыбаясь.
Ваше сиятельство, благодарю вас, обратился он к графине, низко кланяясь.
Что вы! Поблагодарите Терезу. Она, по-видимому, хочет замолить грехи.
Сеньора обратился Амаро к Терезе.
Не забывайте меня в своих молитвах, отец Амаро, ответила она и снова села за рояль.
Через неделю Амаро узнал официально о своем новом назначении. Проведенное им в доме графини утро неизгладимо запечатлелось в его памяти. В ушах его постоянно звучала ария из Риголетто, а воображение рисовало белые руки Терезы под черным газом. У него стучало в висках при мысли, что ему придется, может быть, исповедывать такую божественную женщину и чувствовать прикосновение её черного шелкового платья к его старой потертой рясе, в полумраке и приятной близости исповедальни.