Они крикнули командным тоном:
Стой.
Эмма, от растерянности выпустила ведро с водой из рук.
Стало страшно, не за себя, за дочь.
В голове в одно мгновение пронеслось множество страшных картинок.
Эмму мучили мысли «Что же будет с дочерью?»
Полицаи медленно и вольяжно подошли к Эмме, разглядывая ее с ног до головы.
В это время, Сара и девочки смотрели через дверную щель за происходящим.
Сара, чуть не бросилась к маме, но соседки вцепились в нее:
Сара! шептали они наперебой, не вздумай, ты ничем не поможешь, а маме даже легче будет без тебя выпутаться как-то, может еще все обойдется.
Сара дрожала, из глаз текли слезы, она с дикой силой сжала кулаки и шептала:
Мамочка, мамочка, мамочка
Полицаи приказали Эмме идти за ними, сказали, что только зарегистрируют и отпустят.
Эмма попыталась объяснить им, что это какое-то недоразумение, ее уже зарегистрировали и даже выделили жилье, вместо ее квартиры.
Но, один из полицаев, стал выходить из себя.
Ты слышала приказ?
Эмма поняла малейшая зацепка, и с ней будет другой разговор, поэтому не стала перечить.
Она медленно пошла вперед, краем глаза поглядывая в сторону двери.
Она знала, там, за этой дверью ее доченька, смотрит в щель и ей больно и страшно, и ничего поделать невозможно.
В этот момент и Эмма и Сара хорошо понимали вот он первый шаг к гибели.
Все чувствовали свою беспомощность перед этими вооруженными людьми.
Сара плакала.
Девочки обняли ее и тихо успокаивали.
Эмма шла между полициями, и точно понимала, что ее ведут в фашистский лагерь уничтожения.
Так и было.
Ее привели на сборный пункт, о котором все хорошо наслышаны.
Людей было очень много.
Эмму подвели к немцу с автоматом, в наброшенной на военную форму, шубе.
Он приказал Эмме идти за ним.
Она с ужасом наблюдала картину сортировки людей.
Молодых и здоровых в одну сторону, женщин и детей в другую, а с больными и вовсе не церемонились, при малейшем подозрении на болезнь, немцы их сразу расстреливали.
Немец показал Эмме на скопление людей и подтолкнул ее туда.
Там раздавали еду.
Эмма подошла к последнему, стоящему в очереди за баландой.
Она слышала голоса людей, но мысли ее были там, где ее дочь.
«Что ее ждет? Как это все вынести?»
Эмме швырнули миску с гнилой баландой, и только от этого резкого зловонного запаха, она на время очнулась.
По слухам уже вечером всех отобранных со сборного пункта доставят на железнодорожный вокзал а оттуда повезут по направлению к Германии.
Охрана была серьезная и все вооружены.
Эмма ломала голову, как же ей передать весточку дочери.
Конвоиры были в немецкой одежде, но говорили по-русски.
Разглядев в одном из конвоиров бывшего соседа, Эмма решилась к нему подойти.
Степан! Вы помните меня?
И шо? грозно прорычал Степан.
Я вас очень прошу, помогите мне бежать.
Ты сдурела, баба! прошептал он, проведя глазами из стороны в сторону.
Степан, помоги! взмолилась, Эмма.
А ну, пошла отсюда, пошла, пошла!
Он ткнул ее дулом автомата в бок и тихо в затылок шепнул, уводя подальше от любопытных глаз и ушей:
Я ничего не могу. У меня тоже семья. Нас всех порешат.
Степан, Степан! Молю, ты же знаешь, у меня дочь она совсем одна. Что с ней будет?
Да не знаю я как тебе помочь, не знаю! Вот взялась на мою голову.
Прошу, пожалуйста!
Да, да, но что я могу сделать? Как ты себе это представляешь? А что если поймают убьют ведь! А так, может еще все обойдется. Терпи.
Степан! Что будет с нами?
Сегодня ночью всех евреев отправляют в Германию в Гетто. А там, я слышал, и кормят лучше и работа не тяжелая.
Что же будет с Сарой?
А в это время, девочки утешали Сару:
Скоро прийдет Артур, он что-нибудь придумает. Не плачь, Сара. Вот увидишь, тетя Эмма вернется.
У меня такое чувство, что мама уже никогда не вернется, простонала, Сара.
Девочки замолчали, ведь они хорошо понимали, что это так и есть.
Если кого забирали, то уже никто не возвращался.
Вечером, пришел Артур, как обычно, принес еды и узнал ужасную новость о маме Сары.
Шел день за днем, Артур и его родители пытались узнать хоть что-нибудь об Эмме, но тщетно.
Эта неизвестность просто убивала Сару.
Участились облавы.
Сара теперь и вовсе не появлялась на улице, а жизнь в сыром подвале, сильно подорвала ее здоровье.
И вот пришел день страшного известия для Сары.
По всему городу прошел слух о том, что всех, недавно отправленных в гетто евреев, куда попала мама Сары, удушили газом.
Согнали в один большой барак и удушили.
Это известие пришло через полицаев.
Услышав это, Сара потеряла сознание.
Артур, стал трясти ее и приводить в чувство. На мгновение она открыла глаза, а потом снова провалилась в забытие.
Артур схватил ее на руки и выскочил на свежий воздух.
Моросивший дождь и свежий воздух, быстро привел Сару в чувство.
Артур держал ее на руках, как маленькую девочку, прижимая к своей груди и баюкая.
Милая, Сарочка, мне очень жаль, очень, очень жаль. Я не знаю что сказать. Наверное нет таких слов, которые могли бы тебя успокоить. Это страшная боль, я ее чувствую, и знаю, что тебе в сотни раз больнее и невыносимее. Я только хочу, что бы ты знала, я тебя не брошу, я всегда буду с тобой. Я всегда буду заботиться о тебе.