Оказывается, Махнов глава прозаического жюри фестиваля «главенствовал» на конкурсе под присмотром двух нянечек, которые следили, как бы он не оказался на улице один, ибо именитый писатель не умел ориентироваться в пространстве и мог заблудиться, оставшись без контроля. К сожалению, именно это и произошло. Знаменитый писатель сбежал от присмотра и убрел куда-то в горы. Его нашли через несколько часов, но в работе фестиваля он уже не мог принимать участие. Хорошо, что хоть документы все подписал
Погода благоприятствовала поэзии. Шагая домой по узким улочкам, мимо увитых диким виноградом стен деревянных домишек, я складывал в уме первое с прибытия в Крым рифмованное стихотворение.
Разноцветна листва над аллеей,
Небосвод бесконечно высок,
Солнце в небе, как персик, алеет,
И течёт нежный солнечный сок.
Осень царствует в листьев расцветке,
По-осеннему плачут ручьи,
И державное яблоко с ветки
Упадает в ладони мои.
Скоро счастье, уставшее плакать,
Отразится, как в речке, в судьбе,
И мелькнет чьё-то белое платье
Меж теней на осенней тропе.
И, небес вековой собеседник,
Я забуду всё прежнее зло.
Я пойму: просто Август-наследник
Нам последнее дарит тепло.
Просто солнце на небе устало
И решило в пути отдохнуть.
Просто сердце глядит в небывалый,
Бесконечный, космический путь.
Просто скоро закончится лето,
Просто, видно, земле повезло
И я выпью небесного света
За последнее в жизни тепло.
.
Вернувшись в отель, я рассказал Даше о произошедшем.
Оказывается, Махнов глава прозаического жюри фестиваля «главенствовал» на конкурсе под присмотром двух нянечек, которые следили, как бы он не оказался на улице один, ибо именитый писатель не умел ориентироваться в пространстве и мог заблудиться, оставшись без контроля. К сожалению, именно это и произошло. Знаменитый писатель сбежал от присмотра и убрел куда-то в горы. Его нашли через несколько часов, но в работе фестиваля он уже не мог принимать участие. Хорошо, что хоть документы все подписал
Погода благоприятствовала поэзии. Шагая домой по узким улочкам, мимо увитых диким виноградом стен деревянных домишек, я складывал в уме первое с прибытия в Крым рифмованное стихотворение.
Разноцветна листва над аллеей,
Небосвод бесконечно высок,
Солнце в небе, как персик, алеет,
И течёт нежный солнечный сок.
Осень царствует в листьев расцветке,
По-осеннему плачут ручьи,
И державное яблоко с ветки
Упадает в ладони мои.
Скоро счастье, уставшее плакать,
Отразится, как в речке, в судьбе,
И мелькнет чьё-то белое платье
Меж теней на осенней тропе.
И, небес вековой собеседник,
Я забуду всё прежнее зло.
Я пойму: просто Август-наследник
Нам последнее дарит тепло.
Просто солнце на небе устало
И решило в пути отдохнуть.
Просто сердце глядит в небывалый,
Бесконечный, космический путь.
Просто скоро закончится лето,
Просто, видно, земле повезло
И я выпью небесного света
За последнее в жизни тепло.
.
Вернувшись в отель, я рассказал Даше о произошедшем.
Да, забавные они, поэты Андрей, расскажи мне, что они пишут? Прочитай, а? Интересно же, попросила моя смешная спутница.
Я раскрыл купленный недавно «Арион» на первой попавшейся странице и прочел трехстишие:
Похолодало.Носки в шкафу
Зашевелились.
Это что, стихи?
Это минимализм, Даша.
Это галиматья! Я лучше пишу, заявила моя спутница. Вот послушай:
Никогда не повешаю котика,
Потому что я человек.
Никогда не позволю наркотики,
Потому что я человек
И ещё полчаса она читала стихи примерно в том же духе.
Отдай их на Волошинскую премию. Если там мужики толковые, меня наградят.
Ну а вдруг не наградят? Все ведь бывает
Увидишь! Отдай.
Ну, предложи их жюри сама. Увидишь, что скажут.
Я не могу, я записать их не сумею. Запиши, отнеси в музей, пусть посмотрят.
Ну не могу я, Даша!
А ты смоги!
Долгая беседа кончилась тем, что я за полчаса написал десяток стихотворений за Дашу и предложил отдать их на конкурс от её имени. Она с радостью согласилась. Чем бы дитя не тешилось, как говорится
День пятый. Венец славы
Следующее утро я начал с принятия душа. (Море было рядом, но я не додумался сходить на пляж. Чем больше у человека голова, тем крупнее в ней тараканы). Выходя из душевой комнаты, я стал свидетелем незабываемого зрелища Даши, лежащей полуголой в постели и вслух вспоминающей о своих мужчинах: как ей было с ними хорошо и какие они все козлы, что её бросили. Я ложусь рядом и часа два выслушиваю её, никак не реагируя, затем говорю: «Да-а Чувствую, тебе мужа надо. Я тебе его найду. Обещаю». Даша замолкает: по-видимому, она все поняла.
Днём начинается «Турнир поэтов» состязание в написании экспромтов. К сожалению, по каким-то фарш-обжорным обстоятельствам соревнования открываются на час раньше назначенного времени, поэтому я, придя точь-в-точь в указанное в расписании время, успеваю только ко второму туру. Записаться в участники уже нельзя. Поздно.
Сижу в зале, жду, пока за отведенные жюри полчаса конкурсанты пишут экспромты на заданную тему: «Пусть удивляется курортная Европа». Я за полчаса создаю восемь экспромтов. Прочесть их со сцены мне не позволяют. После того, как участники прочитали свои творения, я без разрешения залезаю на сцену и ору в микрофон: