И мы
Роман-CD
Юрий Лифшиц
© Юрий Лифшиц, 2017
О романе Ю. И. Лифшица «И мы»
Роман Ю. И. Лифшица «И мы» произведение яркое, талантливое, свежее. Роман вызовет несомненный интерес у читателя, более или менее знакомого с классической и современной литературой, но особенный интерес у читателя, склонного к постмодернистской литературе, потому что выразительные признаки таковой в произведении налицо.
Здесь и хорошо организованная игра между зрителем и читателем, и пронизывающая все произведение авторская ирония, и органически присущая роману интертекстуальность, создающая его емкое культурное пространство, и внешняя фрагментарность повествования, достигаемая делением романа на 15 треков.
В таком обозначении традиционных главок есть свой смысл, т. к. автор использует многозначность слова «трек»: это и «дорожка», и «новая тема», и «след». Действительно, каждый трек вводит новую тему: философскую (трек 02), тему «лишнего человека» (трек 05), современной журналистики (трек 07), тему Гамлета (трек 08), любви (трек 12), писателя и его труда (трек 13 «сгоревшая рукопись»), фантастический взгляд в будущее 3000 года (трек 15). Но все они дорожки-мотивы на пути к одному, мощно заявленному и талантливо реализованному центру образу Автора. Благодаря этому роман не затеряется в потоке современной литературы, он обязательно оставит свой след в отечественной прозе начала XXI века.
Авторский мир это Текст. Автор рождается и живет благодаря созданному в языке пространству и времени. Практически в каждом треке проскальзывает мысль: не будет Слова не будет никакого рассказа а значит, не будет и героя, Лившица. Именно повествовательно-словесная ткань романа стихия, в которой рождается, умирает и возрождается его главный герой. И мир героя, Лившица, как и мир автора, Лифшица, это тоже творимый им текст: текст жизни и смерти, текст любви. Модный в наше время термин «метатекстуальность» наполняется Смыслом, когда идут размышления (героя? автора?) о подлинном тексте (трек 08), о невозможности достичь истины (трек 09), о многомерности настоящего текста. За этими раздумьями скрывается филолог, ищущий верное измерение / понимание собственного текста.
Нельзя не процитировать следующие строки: «Подлинный текст невозможно разбить на сцены, он не имеет ни ремарок, ни характеров, неизвестно кем навязанных действующим лицам» А вот как автор и его герой философ Гегельян понимают сложную структуру текста: три пространственных и временное измерение (четыре), плюс дополнительная возможность скользить по эмоциональной плоскости (пять), плюс область мысли (шесть), «ну а в сферу истины (семь) подавляющему большинству из нас путь заказан».
Филологичность автора, его энциклопедическая начитанность от античности до современности ощущаются постоянно. Вот в треке 01 автор, представляя своего героя, Лившица, рисует его портрет: «Безработный, бесхозный, безалаберный, беспробудный, безразмерный, бесконвойный, беззаботный, бессловесный, бездомный, беспорточный, безобразный, бескозырный мужчина прустовского возраста домогается исключительно брачного контракта и готов от избытка генитальной мощи возложить бремя на кого Бог пошлет». В этом доходящем до абсурда перечислении эпитетов, угадывается Ф. Рабле, пародия на раблезианский портрет брата Жана. О романе знаменитого французского писателя напоминает и словообраз «жрица оракула Бездонной Полулитры» (трек 09) вспомним оракула Божественной Бутылки у Рабле. Литературоведческое эссе разворачивает Автор в треке 08, давая свою версию понимания шекспировского «Гамлета» очень нестандартную, оригинальную, аргументированную. В этой главке, конечно же, нашло свое воплощение пристрастие Ю. И. Лифшица-переводчика к Шекспиру.
Отметим, что переводы Лифшица из Шекспира не остались незамеченными: он неоднократно выступал на шекспироведческой научной конференции в Москве, на сцене Челябинского ТЮЗа трагедия «Гамлет» ставилась в его переводе. О его переводах в 1996 г. писали на страницах «Комсомольской правды», о его переводе шекспировского цикла сонетов был сделан доклад на научной конференции во Владивостоке, в 2006 году сонеты Шекспира в его переводе были напечатаны отдельной книгой в издательстве Екатеринбургского университета, а в 2010 году переводы его сонетов были неоднократно упомянуты и процитированы в монографии Е. Первушиной «Сонеты Шекспира в России. Переводческая рецепция XIX XXI вв». Все это, несомненно, отразилось на оригинальном творчестве Ю. И. Лифшица, и на его романе «И мы» в частности.
Персонаж Циркумферент, введенный автором для достижения эффекта «отстранения», «очуждения», помогает не столько по-новому взглянуть на образ Горацио (Горацио соглядатай), но и уловить бережное отношение переводчика Ю. И. Лифшица к тексту оригинала. За словами Гамлета в этом треке явно просвечивается взгляд автора на перевод: «Вы не просто отклонились от текста, вы внедрились в него самолично, а это едва ли не худший вид преступления: соваться в чужой монастырь со своим уставом, () ибо текст, в котором вы существуете и который вы приметали на живую нитку к тексту, в котором существую я, будет отторгнут, как инородное тело».