И решил он сказать, что в хозяйстве дрова кончились, а днём занят, забор от гусей да овец делает все же знают, который уж год он забор этот делает, а тут эти дрова, вот сейчас и приходится по ночам чурбаны колоть!.. А чтоб было похоже, повесил на черёмухе возле пасеки лампочку и стал к вечеру свет включать, да какое ни есть барахло прибирать, топором стучать.
А на месте забора втоптал в снег штук несколько столбиков и водой приморозил пускай люди видят, что занят строительством. А какое строительство, когда целый день мысли заняты чудо-деревом.
Вскоре стало видно, что картину рисует не специалист. То одно у него не получается, то другое, то вовсе возьмёт уже нарисованное перечеркнёт начнет сызнова, или что-то замажет и поверху другим цветом положит.
«Гуашь, что ли, у этого неумехи? думает пасечник. Или, может быть, акварель Если бы масляными рисовал, то пришлось бы сперва старый слой сдирать шпателем»
Вот глядел он, глядел, как не может взять кисточка один хитрый изгиб в дереве, взял и чуточку подтолкнул её в нужную сторону подалась легко кисточка, и в другом месте тоже. А дальше пошло дело: чуть нет так, схватит пасечник кисточку и по-своему До того осмелел, что покрикивать стал на кисточку:
Куда прёшь, куда прёшь? Где ты видела, чтобы так рисовать? Возьмет палку и ткнёт кисточку, куда надо, или встанет на лестницу и оттуда подправит. Так они всю картину и нарисовали.
Стоит на ней дерево, распускается яркими, как подсолнух, цветами, за ним пасека с разноцветными ульями и овраг, плывут в небе два облачка, а в ветвях чудо-дерева вьются пчёлки и сизый дымок, словно где-то дымарь фукает, и невидимый пчеловод рой снимать приготовился. Да за деревом не видать его, и сам рой не видать, только пчёлки-охранницы хоровод ведут. Хорошо всё в картине представлено! Словно летом: душа радуется средь зимы на привычную жизнь посмотреть.
Раз смотрел так, смотрел пасечник на картину, да и сам не заметил, как сел возле дерева и на облачка белые стал любоваться. Показалось ему, что те облачка и не облачка вовсе, а ребятишки его продвигаются на горизонте и вот-вот сейчас скроются в спелой жёлтой ржи
Тут потухла картина, одна лампочка среди пасеки светится видать, время пришло спать ложиться, убрал свои краски и кисточку неизвестный художник, пошёл отдыхать
На другой день опять свет над пасекой поднялся, и на этот раз такой яркий, что хоть лампочку не включай всё равно видать всю картину с её чудо-деревом И слыхать! Никогда раньше этого не было, а сейчас птички щёлкают, шумит ветер и сквозь него гул пчелиный, как будто бы рой идёт. Большой рой далеко слыхать!
Подбежал пасечник к картине стоит чудо-дерево, машет ветками, а под деревом сидит мужик и как будто не слышит, не видит, что рой пошёл. Всё живёт кругом: машет крыльями, шумит листьями, ветерок ходит в воздухе один пасечник не живой!
Приопёрся рукой на дымарь и глядит на дорогу во ржи, веки щурит, слезинки из глаз то ли долго глядит, то ли больно ему, потому что дымарь разожжённый, а он этого не замечает, по-прежнему опирается на него рукой и глядит, не шевелится что же там вдали? Или два белых облачка сгрудились, или кто-то идёт и сейчас из глаз скроется?..
Ты чего сидишь? Ведь уйдет сейчас рой! Ах ты, Увалень, ах, колодина! Ждёшь, когда тебе рой на голову упадёт? Или вовсе оглох? закричал пасечник Увальню.
Покричал-покричал, только видит, действительно, как глухой сидит Увалень или как не живой.
Плюнул пасечник на бездельника, сел с другой стороны возле дерева и давай рассуждать: «Если так дело дальше пойдёт, рой, конечно же, улетит. Уже слышно, что матка на улицу вышла, а дальше уж надвое могут пчёлы привиться поблизости, могут сразу подняться и улететь, если где-то дупло приготовлено. Их сейчас бы побрызгать, чтоб думали, будто дождик пошёл они враз бы на дерево привились, вот тогда и снимай»
Сидит думает: «Чем бы этому Увальню подсобить?.. Самому снимать дело больно рисковое, вдруг да кисточка рисование своё прекратит?.. Так тогда и останешься на картине со всей этой живностью».
А тем временем бестолковая кисточка на секунду оставила подмалёвывать Увальня, и сейчас нет бы взять да повесить пчелиный рой на ближайшую веточку, затянула его одним хвостиком в небо. Теперь пчёлы уже окончательно собрались слететь с пасеки. Дальше ждать было некуда.
Вскочил пасечник, схватил Увальня да и выкинул из картины. А сам сел на его место и замер: авось кисточка не заметит случившегося. И вдруг слышит:
Смотри, Ростик, как здорово я здесь папу нарисовала, самой даже не верится.
Обмер пасечник: «Что такое? Откуда здесь дочка взялась?»
Пока думал, откуда-то сверху сын произнёс:
А чего это он у тебя без усов? Дай-ка я подрисую!..
Задрал голову пасечник, смотрит поверху откуда детишки тут? Хотел крикнуть, чтоб слазили с дерева, а тут кисточка ни с того ни с чего хлоп его по лицу. Полилась краска в уши, за шиворот, хотел он закричать, чтоб сынишка воды притащил, а рот сладкой кашей забит: акварелью, выходит, художник картину свою рисовал акварель всегда сладкая. Не успел её пасечник прожевать, вновь услышал: