В то же самое чудное мгновенье увидал я вдруг за окном дородную пышногрудую Музу, принявшую, по странному стечению обстоятельств, очертания старшего прапорщика войск связи Екатерины Маратовны Масловой, посещавшей, по слухам, многих и многих в Городке и дарившей сладостные минуты восторга и упоенья одиноким и не очень сердцам, и явление ее позволило разрешиться мне от бремени еще двумя, заключительными строками сатиры первой: «И торопит старшина: Кто без дела, за работу!» Бездельники без дела? Нет, в самом деле, бездельники и без дела?! Ой, держите меня! Ха-ха! Уф!.. Э-хе-хе Н-да.
«А если бы он, не дай Бог, и вспомнил?..»
Глава седьмая
в которой окончательно распределяются роли, и вновь заходит разговор о Прекрасной Даме
а если бы он, не дай Бог, и вспомнил
Пей!.. требует Майор, пододвигая мне котелок. В котелке мутная серо-зеленая жижа, пахнущая гнилым картофелем и ацетоном.
Не буду! я отодвигаю котелок обратно.
Пей! котелок вновь пододвигается ко мне. И запоминай! А лучше запиши!
За окном полная луна. В ее желтоватом свете я отчетливо вижу свое ближайшее будущее. Оно печально и даже несколько трагично! Сейчас полночь. В начале четвертого он уйдет, а мне будет очень и очень плохо!.. Затем каптерщик Болт, допивая майорское хлебово, будет выслушивать мою бессвязную исповедь и отпаивать меня чифирем Интересно, почему Болту никогда не бывает худо? Он замечательный человек, этот Болт! Он не знает, когда началась Великая Отечественная война, не ведает, сколько союзных республик в нашем могучем и нерушимом, даже и не представляет себе, в каком месяце проходил последний октябрьский Пленум, однако, прекрасно играет на баяне и, вдобавок, его совершенно не тошнит от этой ацетоновой мути!.. Его вообще ни от чего не тошнит
Не буду Пить не буду! Пей сам! в долгие и тревожные ночные часы мне позволено обращаться к Командору на «ты» как к другу. Так требует Он Он элегантный, прекрасный, неотразимый! А я при нем Лепореллой Пансой несчастным при вероломном Кихоте! При оскалившемся Йорике ржавым бубенчиком состою я! Увы мне, бедному!.. Он же ничего не вспомнит потом!.. Ни черта! А без пяти шесть, к подъему, придет Додик Арабескович!.. О, боги! Он уже даже не допытывается, и ему уже не докладывают, все и так все знают Моему лому давно уже отведено отдельное почетное место в красном уголке!..
Пей Каменный Гость кладет свою тяжелую руку мне на плечо. За нее!
О, Донна Анна! я пододвигаю к себе чистый лист бумаги и ручку, которые, в дальнейшем, так и лежат без дела.
Какая Анна?.. майор морщится. Рита! Ты же знаешь, ее Ритой зовут
За Риту! я беру котелок, задерживаю дыхание и делаю большой глоток. Градусов шестьдесят в ней есть. С лишком. То есть, двадцать из них совершенно свободно можно было бы И закусывать нечем! Но, вроде, прижилась
За Риту майор отпивает следом за мной. Так о чем я рассказывал в прошлый раз?..
Как на санях чуть было не расшиблись обманчивое тепло растекается по усталому телу.
Какая Анна?.. майор морщится. Рита! Ты же знаешь, ее Ритой зовут
За Риту! я беру котелок, задерживаю дыхание и делаю большой глоток. Градусов шестьдесят в ней есть. С лишком. То есть, двадцать из них совершенно свободно можно было бы И закусывать нечем! Но, вроде, прижилась
За Риту майор отпивает следом за мной. Так о чем я рассказывал в прошлый раз?..
Как на санях чуть было не расшиблись обманчивое тепло растекается по усталому телу.
Под Новый Год-то?..
Угу На ВДНХа Только тогда ее Викторией звали! Я эту историю за полтора года назубок выучил! Она еще в шубке беленькой была. И духи Духи
Вечно ты забываешь! «Ша нуар» А историю эту я тебе, может, еще раз сто расскажу, нравится она мне! Майор тяжело вздыхает, затем закрывает лицо руками и некоторое время сидит в золотом свете полной луны совершенно неподвижно
Мне жаль майора! Он вспомнил свой предыдущий рассказ Он мог бы поставь сейчас перед ним первый попавшийся командующий такую задачу вспомнить и абсолютно все, что рассказывал прежде! Но только ночью!.. Т-с-с! Страшная военная тайна!.. Ночью ко мне приходит совсем другой человек!.. Совсем! То есть, совершенно не похожий на майора первого и ничего общего, казалось бы, с ним не имеющий! Но, т-с-с!.. Затем будто кто ластиком проходится по его памяти! И так до следующего раза, пока не случится ему крепко выпить где-нибудь в одном месте, хорошо добавить после в другом, тогда берет он с собой свой вечный котелок, наполненный до краев самогонкой, которою запасается он у одной доброй женщины, и идет в наше расположение, и будит меня, если не оказываюсь я на тот момент дежурным, и история повторяется, повторяется, повторяется Дома его возвращения терпеливо ждут жена и маленькая дочь Майор уверяет, что очень их любит. Может, это белая горячка?..
Мне жаль себя! Майор считает меня своим «земой» на том лишь основании, что сам некогда учился в Москве, что в городе этом живет его то ли Рита, то ли Виктория, то ли как-то там еще, и потому, наконец, что мама майора Стаканенко некоторое время работала на моей малой родине посудомойкой в безымянном окраинном кафе Я был изначально обречен выслушивать его долгие истории: где и когда еще доведется ему найти лучшего собеседника! Майор даже немного ревновал свою Прекрасную Даму ко мне!.. И не напрасно! После его рассказов я полюбил ее, хотя и не видел ни одной ее фотографии, да их у него и не было Кроме того, у меня было одно неоспоримое преимущество: я должен был вскоре вернуться в тот город, куда Михал Сергеичу Стаканенко, майору, начальнику и дирижеру оркестра Н-ского учебного танкового полка, не доведется возвратиться уже никогда