Проснувшись, Карна не сразу открыла глаза и лежала, сомкнув веки. Во рту был странный привкус горьких трав и железа. Голова немного гудела, и запястье чесалось, как от комариного укуса. Вчерашний вечер словно подернулся туманом. Ссора в ресторане, потом экипаж. Ее что-то напугало, и она выпрыгнула. Рихард нашел ее, помог
Звучный храп донесся с соседней подушки. Он что же, спит с ней вместе? Смутные воспоминания теснились, сплетаясь и заслоняя друг друга. Странная женщина с огнем в глазах и зубами акулы, ворота, украшенные черепами, все это было на самом деле? Карна провела по телу ладонями. Платья не было, только нижняя рубашка. Рихард раздел ее? И теперь храпит рядом как ни в чем ни бывало?
Карна распахнула глаза, повернулась, чтобы высказать ловцу все, что о нем думает, и увидела на подушке Фифи. Собака спала, подергивая лапками, и громко храпела. Карна положила руку себе на лоб прохладный. Села в кровати, потерла забинтованное запястье. Одежда куда-то исчезла: ни платья, ни чулок, но хоть белье осталось на ней. Карна повернулась и вскрикнула от испуга: вместо фотографии Эдмона на полке снова стоял череп и пялился на нее пустыми глазницами.
Обведя комнату взглядом: на спинке стула черная рубашка ловца, на подоконнике огарок свечи, на столе чайник, Карна поднялась с кровати, оправила нижнюю рубашку, задравшуюся до пояса. На правом колене обнаружилась повязка.
Воспоминания плавали, как клочья тумана. Нежные руки, успокаивающий голос Черные глаза и жесткое лицо, кажущееся мягче при свете свечи.
Карна запустила руки в волосы, нащупала шишку над ухом. Странное ощущение, будто от нее задернули штору в ее собственной голове. Она взяла чайник и припала к носику, жадно глотая остатки чая.
Дверь распахнулась, Карна повернула голову.
Проснулась? В комнату, вытирая мокрые волосы полотенцем, вошел Рихард.
Босиком и в одних штанах, не застегнутых к тому же на верхнюю пуговицу, на широкой груди, покрытой темными волосками, изгибается светлый шрам.
Выйди, буркнула она и снова припала к чайнику. Противный привкус исчез изо рта, но пить хотелось страшно.
Ловец забрал у нее из рук чайник, поставил на стол, а потом бесцеремонно развернул ее к себе и положил пятерню на лоб. Карна возмущенно попыталась его оттолкнуть, но Рихард лишь улыбнулся:
Смотрю, тебе лучше.
Ты раздел меня!
Знаешь, в академии ловцов у нас тоже была медицинская практика, ответил Рихард, поворачивая ее лицо к свету и оттягивая веко. Правда, по богадельням нас не водили, и лечили мы все больше переломы, растяжения да ушибы как раз твой случай. Мне пришлось тебя раздеть, чтобы обработать ссадины и царапины. Но я не смотрел на тебя как на женщину.
Карна с подозрением уставилась на него, смахнула прядь волос с глаз.
Карна с подозрением уставилась на него, смахнула прядь волос с глаз.
Ты была только пациентом, безмятежно добавил Рихард. Он обхватил ее голову пальцами, наклонил к себе и, раздвинув пряди волос, посмотрел на шишку.
Выйди, мне надо одеться, повторила Карна.
Она опустила ресницы, чтобы не видеть пугающе проницательные глаза ловца, и уставилась на темную дорожку волос, сбегающую под брюки, и это было еще хуже. Попятившись, уперлась ягодицами в стол, но Рихард шагнул за ней, снова оказавшись неприлично близко.
Что со мной? спросила Карна. Я смутно все помню, и во рту такой странный привкус В вино снова что-то подмешали?
Серьезных повреждений нет. Что до помутнения рассудка ты и раньше не мыслила здраво! Рихард рассмеялся и, перехватив ее руку, занесенную для пощечины, быстро размотал запястье. Думаю, дело в ведьминой крови, пояснил он, осматривая подсохшие порезы, похожие на следы от укуса. Она дала тебе каплю.
Что? Я пила чужую кровь?
Только каплю. Кровь ведьмы из Красного леса лучшее лекарство. Ей сотни лет, если не тысячи, а выглядит максимум на Рихард задумался, а перед глазами Карны вспыхнуло воспоминание: склонившееся к ней молодое лицо женщины с ореховой кожей и огненными глазами. Пятьдесят. Да, больше бы я ей не дал. Почему ты выпрыгнула из экипажа? Дай мне посмотреть воспоминания, если не можешь сказать.
Точно. Я выпрыгнула из экипажа, повторила Карна. Так глупо. Могла ведь разбиться насмерть.
Все правильно сделала, ответил Рихард. Я мог и не догнать. Там была навка, помнишь?
Рыжие волосы, капля, стекающая за воротник Карна захлебнулась ужасом и тут же оказалась в успокаивающих объятиях.
Не бойся, все хорошо.
Она часто дышала, прижавшись к мужчине и вцепившись в крепкую шею, его руки гладили ее по спине.
а еще там был аромат, что преследовал ее после похорон. Белые пионы, ее любимые цветы, которые она теперь не может видеть. Слезы сами потекли по щекам, и Карна попыталась отодвинуться, но Рихард только обнял ее крепче.
Поплачь, прошептал он, погладив ее по голове, как маленькую девочку. Тебе давно надо было это сделать.
Карна подняла к нему лицо, и он вытер ее влажную щеку, легонько поцеловав в уголок губ. Она ахнула, отпрянув, села на стол, а Рихард отвел ладонью ее колено и оказался между разведенных бедер.
Только не начинай эту свою песню «без поцелуев», очень тебя прошу, тихо попросил он. И его губы накрыли ее рот.