А по делу? спросил Зейн, рассматривая Венкеля, застывшего у стены изваянием.
Невиновен.
Рихард взял алюминиевую кружку с водой и плеснул Венкелю в лицо. Тот выдохнул, закашлялся, едва не сполз по стене. Зейн поймал его за грудки, тряхнул и усадил на узкую койку.
Он в порядке? спросил он с легкой тревогой.
Будет, к вечеру. А может, и к утру, пожал плечами Рихард. Я глубоко покопался и не был с ним нежен.
Зейн протянул ему руку, и Рихард ее пожал.
Передай Карне мое восхищение, улыбнулся Зейн, концы его рыжих усиков приподнялись, и он тут же охнул и выдернул ладонь из рукопожатия, ставшего слишком сильным.
Рихард пошел прочь и вдруг понял, что тоже улыбается. Он ревнует. Чувство это было новым, странным, немного болезненным, но отчего-то приятным. Выходит, теперь у него есть женщина, которую он не намерен отдавать другому.
Глава 8
Когда Рихард ушел, Карна трусливо сбежала наверх от расспросов Греты. Неизвестно, какими талантами обладала служанка, но иногда Карне казалось, что та, с бельмами на глазах, видит еще больше ловца. В ванной Карна сняла халат и поняла, на что так пристально смотрел рыжий следователь: на ее шее красовалась цепочка из маленьких синяков. Засосы. Пошлое, вульгарное слово. Она услышала его еще в институте от девушки, которая вышла замуж сразу после первого курса, и поговаривали, что для спешки была причина.
И вот теперь ее шея покрыта засосами. И ладно бы их поставил законный муж!
Карна собрала волосы, приподняла их вверх и, повернув голову, скосила глаза в отражение. Пожалуй, придется надеть платье с высоким воротником или вовсе повязать на шею платок.
Карна спустила с плеч бретельки сорочки и застыла, глядя на еще один след поцелуя, оставшийся под левым соском. Она прижала ладони к пылающим щекам. Так стыдно! И от произошедшего, и особенно оттого, что где-то в глубине души или порочного тела, ей жаль, что все не зашло еще дальше.
Когда она вышла из ванной, то наткнулась на Грету.
Собираюсь постельное белье менять, заявила та. Вам как стелить: одну постель?
Конечно, две! взвилась Карна.
Но ведь эту ночь вы провели вместе, не сдавалась Грета. Вот я и подумала
Мало ли что вы там подумали! Мы живем и спим в разных комнатах, и так будет и впредь!
Она вошла в спальню и демонстративно захлопнула за собой дверь.
Думаю, недолго, донеслось до нее.
Походив туда-сюда по спальне, Карна вытянула чемодан из-под кровати. Надо признать, дальнейшая работа у ловца невозможна. Хоть он и пообещал забыть и не вспоминать, но ясно же, что ничего забывать он не собирается. Карна взяла фотографию Эдмона и положила ее в чемодан. Но судя по тому, как Рихард целовал ее, как уверенно ласкал и какой отклик сумел вызвать в ее теле, опыт у него немалый. Вполне вероятно, что ночные поцелуи для него лишь приятный эпизод. И тогда срываться с места глупо. Она вынула фотографию из чемодана. Но, если для него это ничего не значит, то ей тем более лучше уехать. Она не собирается стоять в одном ряду со шлюхами из борделя мадам Роуз, чьи имена Рихард даже не удосуживается запоминать. Карна вернула фотографию в чемодан, села на кровать и закрыла лицо руками. Но он был так слаб вчера и так просил не уезжать Это будет подло с ее стороны оставить его без поддержки. Тем более что результат проверки очень важен.
Когда стук в дверь прервал ее терзания, Карна с облегчением бросилась из комнаты.
Я открою! крикнула она, но Греты, кажется, и след простыл.
Сбежав по ступенькам, Карна распахнула дверь, за смотровым окошком которой маячили пышные усы личного слуги Мирабеллы Свон.
День добрый, сказал он, приподняв шляпу одной рукой. Слегка испуганно глянул в дом и заходить не стал. Вот. Просили передать.
Карна взяла у него небольшую закрытую корзинку, в которой что-то пошевелилось, приподняла крышку.
Собачка? удивилась она. Что, снова?..
Не тревожьтесь, ответил слуга. Ведет себя спокойно, и повода для ажитации нет. Мирабелла просила передать ловцу, что интервью прошло удачно. Собака ей больше не требуется, к тому же вызывает у нее негативные эмоции.
Хорошо, растерянно кивнула Карна.
Всего светлого. Мужчина снова приподнял шляпу и быстро спустился по ступенькам к ожидающему его экипажу.
Карна задумчиво посмотрела ему вслед и вернулась в дом. Опустив корзинку на пол, откинула крышку. Собачка, в чью родословную наверняка затесались мыши, страдающие запором, вжалась в дно, выстеленное бархатным одеяльцем, и затравленно вытаращила глаза на Карну.
Карна задумчиво посмотрела ему вслед и вернулась в дом. Опустив корзинку на пол, откинула крышку. Собачка, в чью родословную наверняка затесались мыши, страдающие запором, вжалась в дно, выстеленное бархатным одеяльцем, и затравленно вытаращила глаза на Карну.
Бедняжка, вздохнула та. Не думала, что когда-нибудь это скажу, но лучше бы ты оставалась в борделе.
Она протянула руку и легонько почесала за остроконечным ухом. Фифи задрожала, но потом вытянула шею, перетянутую розовой ленточкой, подставив голову под ласку. Карна погладила ее, взяла на руки. Лысый хвостик неуверенно дернулся.
Не бойся, все закончилось, пообещала ей Карна. Теперь никакая навь тебя не тронет. Рихард не позволит.