В зале стихли разговоры, и люди начали поворачиваться к их столику. Официант, будто заинтересовавшись золотым гусем, которого видел каждый день, задержался у фонтана.
Как ты мог даже предположить, что я, Каролина Кеза, могу расплачиваться своим телом? продолжала возмущаться Карна.
Я не то хотел сказать
Я все прекрасно поняла, что ты хотел сказать! Она вскочила, придержав салфетку, что прикрывала колени, схватила бокал, и Рихард зажмурился и отвернулся. Но Карна выпила вино, а салфетку швырнула на стул. Вот что я тебе скажу, Рихард Мор! Голос ее прозвенел в полной тишине. Сейчас мы вернемся домой и займемся любовью! Не в качестве награды и не из жалости, и не по какой-то особенной причине, а просто потому, что я этого хочу! Ты нравишься мне, я люблю тебя, ты ведь ловец душ, как можешь не видеть того, что у тебя под носом?
Я вижу, уточнил он. Но
Никаких «но»! отрезала она.
Рихард усмехнулся, оглядев лица, повернутые к ним и замершие в ожидании его ответа.
Хорошо, согласился он. Десерт будешь?
Нет, буркнула Карна.
Поднявшись, Рихард бросил на стол горсть монет, взял Карну за руку и быстро повел к выходу. Он помог ей одеться и вернулся за забытой сумочкой, а на улице поймал экипаж и, уверившись, что на козлах человек, а не навь, открыл перед Карной дверку.
Они начали целоваться еще в экипаже и продолжили в прихожей, уронив вешалку и едва не придавив Фифи. Прижав Карну к стене, Рихард целовал ее шею, бормоча слова, от которых становилось еще жарче. А в спальне расстегнул каждую из крохотных пуговичек ее платья и, вытянув все шпильки из ее волос, расчесал пряди пальцами. Он старался не спешить и раздевал ее так медленно, что Карна не выдержала и потянула его на себя, срывая черную рубашку, расстегивая ремень на брюках. Она гладила его сильное тело, и колкие волоски на груди щекотали ее ладони, она проследила пальцами его шрамы свежие и старые, и целовала его в ответ.
А потом они оказались на кровати, и тяжесть его тела была такой необходимой и естественной. Он вбирал ее соски в рот, покусывал и облизывал, гладил ее живот и исцеловал всю грудь, и Карна сама развела бедра, выгнулась, чтобы поскорей ощутить его в себе, утолить то желание, что горело в ее теле.
Посмотри на меня, попросил Рихард, приподнявшись на локтях и оторвавшись от ее груди.
И Карна тихо застонала, когда он проник и в ее тело, и в душу. Всхипнув, вцепилась в его плечи, едва не задыхаясь от ощущений, затопивших ее полноводной рекой. Обвив ногами его бедра, она подхватила ритм, глядя в черные глаза, открываясь перед ним полностью, забыв о всяком смущении.
Я люблю тебя, бормотал Рихард, целуя ее губы и ямочку на подбородке и снова глядя ей в глаза. Люблю
Я люблю тебя, бормотал Рихард, целуя ее губы и ямочку на подбородке и снова глядя ей в глаза. Люблю
А она стонала и вскрикивала, ловила его губы своими и царапала крепкие плечи, а потом ощущения стали такими невыносимо острыми, что она едва не заплакала.
Все хорошо, пробормотал он. Ох, Карна
Его движения стали резче, а потом ее тело будто взорвалось звездами, а после растеклось рекой и туманом
Рихард вошел в помещение для проверки и сел на стул. Серые стены, серый пол, ни окон, ни картин. Рыжие волосы Зейна на фоне сплошной серости казались еще ярче, чем обычно, но больше не раздражали.
Ты готов? спросил Зейн, и Рихард, сладко потянувшись, кивнул. Выглядишь омерзительно счастливым.
Так и есть, благодушно согласился Рихард.
Я бы спросил, что тому причиной, но это ясно и так, неодобрительно заметил Зейн. У тебя засос на шее.
Рихард потер шею и улыбнулся.
Повторю: покрывать тебя, как Грегор, я не стану, добавил следователь.
Давай уже свой тест, проворчал Рихард. И выйди. Иначе мое к тебе отношение исказит результат. А я думаю, что ты амбициозный засранец, который не умеет быть благодарным.
Зейн фыркнул и, выйдя на минуту, вернулся и поставил на стол перед Рихардом небольшое овальное зеркало в серебряной раме.
Вперед, сказал Зейн. Я вернусь через полчаса.
Он вынул из кармана часы и посмотрел на циферблат. Потом дверь за ним защелкнулась, а Рихард положил ладони на стол и, выдохнув, посмотрел в зеркало.
Он никогда себе особо не нравился: слишком резкие черты, нос кривоват. Никто не назвал бы его милым или приятным, но Карна за что-то его полюбила
А она действительно любила его. Он смотрел ей в глаза и понимал, что она тоже его видит такого, какой он есть, и это ее не пугало и не отвращало. Она хотела его, она восхищалась им и даже гордилась и это было так необыкновенно
А какой она была этой ночью Ее кожа белый шелк, ее губы слаще ягод. Она открылась перед ним, не боясь ничего, и он чувствовал себя бедняком, которому вручили ключи от княжеской сокровищницы.
Рихард подвинулся ближе и посмотрел в глаза своему отражению.
Злость и обиды, разочарования и ложь, тьма и ярость и тепло, нежность, счастье
Ловец смотрел в себя и улыбался, потому что в нем была любовь.
Когда Зейн убрал зеркало, Рихард какое-то время сидел неподвижно, но потом поморгал, тряхнул головой и повернулся к следователю.
Я думаю приставить тебя к награде за поимку Олафа Златоглазого, задумчиво произнес Зейн, глядя на зеркало. И увеличить жалованье. Все же ты уникальный специалист.