Выехав с базы, Ульф позвонил с дороги Анне и предложил встретиться в кафе так, чтобы его приход на работу более или менее совпал с их утренним перерывом на кофе. Она согласилась: Ульф оставил ей сообщение насчет того, что ему рассказал Блумквист, и ей не терпелось все это с ним обсудить.
Что-то это дело проще не становится, сказала она ему по телефону. Мне хотелось бы услышать твое мнение.
Иногда самые сложные дела на деле оказываются самыми простыми, обронил Ульф.
Наступило краткое молчание.
Самые сложные начала она, а потом: Ульф, что именно ты имеешь в виду?
Ульф и сам не был в этом уверен.
В этом-то весь смысл и есть, ответил он. Что он не всегда очевиден.
Вернувшись, он поставил «Сааб» на стоянку и вошел в кафе. Народу было немного, и ему удалось занять любимый столик возле окна. К этому столику он испытывал собственнические чувства, и не слишком добрые к людям, которые сидели за этим самым столиком, когда он вошел, будто у них не было на это никакого права. Поймав себя на этих мыслях, он усмехнулся его всегда забавляла чья-то необоснованная убежденность в праве на что-либо. Столики в кафе были общественным достоянием, и ни у кого не было на них никаких особенных прав. И все же, и все же В том, как мы занимаем места, есть свои тонкости; мы помечаем «свою» территорию на пляже: маленький прямоугольник песка, на который мы рассчитываем вернуться после того, как поплаваем; мы устанавливаем разнообразные невидимые границы временные, неформальные оставляя вещи на сиденьях и скамейках: пиджак, брошенный на спинку стула, посылает сигнал, столь же недвусмысленный, как и объявление о переходе права на собственность. Это мое я еще вернусь. Даже не думай здесь усесться.
Анна вошла в кафе пять минут спустя.
Как здорово, сказала она. Ты занял наш столик.
Ульф сообщил ей, что как раз об этом он только что думал.
Столик-то на самом деле не наш, заметил он.
А должен бы, ответила Анна. Мы ходим сюда уже не первый год.
Ульф посмотрел в окно.
Обладание, задумчиво проговорил он. Как там говорят: «обладание это все»? Он посмотрел на Анну. Так кто же обладает Швецией?
Не понимаю, что ты хочешь сказать.
Люди, которые владели ей в прошлом, или люди, которые живут здесь и сейчас?
Она настороженно посмотрела на него.
Об этом никто не любит говорить, верно?
Он согласился никто и в самом деле не любил.
Мне кажется, верно и то, и это, сказал он. У прошлого есть свои права, но оно должно признавать, что настоящее устроено совсем по-другому.
И вести себя цивилизованно?
Ульф кивнул:
Именно.
Вести себя по-шведски?
Ульф рассмеялся:
Да, точно. Вести себя по-шведски.
То есть?
Дать этому определение не так-то просто, подумал Ульф. И вместе с тем он прекрасно знал, что это такое типичное шведское поведение, и всегда мог его распознать.
Вести себя цивилизованно по отношению к другим, так я думаю.
Анна приняла деловой вид. Социальная философия это прекрасно, но их ждала работа.
И это, кстати, напомнило мне о нашем нынешнем деле, сказала она. Информация от Блумквиста.
Ульф спросил, что она думает по этому поводу. Анна нахмурилась.
Встречаться одновременно с двоими О чем она только думала?
Ульф пожал плечами:
Я никогда не понимал, зачем люди это делают. Или зачем вообще кому-то это может понадобиться.
Разнообразие, ответила Анна. Человек тебе надоел, но разрывать отношения тебе не хочется. Появляется кто-то еще, и ты понимаешь, что тебе с ним хорошо. Мне кажется, это довольно понятно.
А как бы ты поступила сама? спросил Ульф. Вопрос вырвался у него сам собой, и он немедленно пожалел об этом. Она могла понять его совершенно неправильно как приглашение, как намек несмотря на тот разговор, который случился у них несколько дней назад.
Но этого не произошло, и Ульф почувствовал облегчение.
Я бы так делать не стала, ответила она. Но, опять же, люди обычно говорят, что не станут чего-то делать, пока пока этого не сделают. Она подняла на него взгляд, и некоторое время они смотрели друг другу прямо в глаза.
Ульф почувствовал, что этому растянувшемуся мгновению пора положить конец. Иначе он скажет то, что, как он думал, он никогда не скажет.
Что ты об этом думаешь? спросил он. О том, что тут происходит. Если у Бим
Она подняла руку:
Погоди, давай посмотрим на это с другой стороны. Кто тут чего может хотеть. Или, скорее, что мы по этому поводу думаем.
А потом прикинем все наоборот, предложил Ульф. Потому что на самом деле люди часто хотят чего-то противоположного тому, чего, как мы думаем, они хотят.
Или подумаем о том, кто они вообще такие на тот случай, если мы и вовсе ищем не там, где надо.
Поразмыслив, Ульф понял, что Анна права. Когда Блумквист впервые упомянул о роли Бим в этом деле, Ульф сразу подумал, что это могло быть как-то связано с исчезновением Сигне. О двух ее молодых людях им не было известно ровно ничего, но когда исчезала молодая женщина, беседовали в первую очередь с тем, с кем она встречалась особенно если, как в этом случае, они незадолго перед этим разошлись.
Здесь, конечно, было целых два молодых человека, которые испытывали к Сигне не слишком добрые чувства. И, с точки зрения Ульфа, если с ней действительно что-то случилось, то подозрение первым делом падало на них.