А потом посреди дня папа упал с велосипеда. Он подъехал к дому, затормозил и только хотел слезть, как ноги у него сделались ватные, и он с грохотом упал на клумбу. Я засмеялась, а мама подбежала к нему и обеспокоенно начала поднимать. Папа посмотрел на меня и попытался улыбнуться, но улыбка получилась какая-то натянутая. И тогда я поняла, что это не дурачество, я увидела муку в его глазах и осознала, что папе становится хуже. Тогда я расплакалась и тут же попросила прощения, но мама отослала меня играть с подружками. С того дня я начала обливать ледяной водой еще и папины ноги.
Всю следующую зиму мы ездили к экстрасенсу в другой город. Папа уже тяжело ходил, и мама платила соседу, чтобы он по выходным возил нас туда и обратно. Как сейчас вижу, как мама обнимает папу за талию и потихоньку ведет от машины к красному высотному дому по снегу и гололеду. Папе очень тяжело переставлять ноги, они не слушаются, разъезжаются, но он настойчиво толкает их вперед. Он, когда-то такой сильный и энергичный, теперь наполовину висит на мамином плече. Слава Богу, в этом доме есть лифт, и мы поднимаемся на седьмой этаж. Там на кухне со светло-голубыми обоями сидит несколько человек. Все они пришли лечиться к невысокому светловолосому мужчине с козлиной бородкой. По-моему, звали его Олег Павлович. Эта кухня мне кажется слишком обыденной после привычных уже полутьмы и запахов трав. Мы присаживаемся, наступает тишина, и Олег Павлович входит в транс. Его внутреннему взору предстает Вселенная со множеством звезд и, главное, с яркими огромными кристаллами источниками космической энергии. Он летит по Вселенной и протягивает свои руки к этим кристаллам, заряжается от них. Больше всего ему нравятся розовые кристаллы: наверное, они самые мощные, от них он получает больше всего питания. Он перемещается по космосу и черпает силу то из одного кристалла, то из другого, ему надо много энергии, чтоб потом ее хватило на всех сидящих на кухне. Когда его голос превращается в бас, а лицо краснеет, Олег Павлович простирает свои руки над папой и другими людьми и раскатисто объявляет, что сейчас эта великая лечебная сила снизойдет на них, чтобы все присутствующие расслабились и раскрыли свои чакры. Тогда все закрывают глаза, а Олег Павлович посылает на людей розовые лучи добра и света.
Всю следующую зиму мы ездили к экстрасенсу в другой город. Папа уже тяжело ходил, и мама платила соседу, чтобы он по выходным возил нас туда и обратно. Как сейчас вижу, как мама обнимает папу за талию и потихоньку ведет от машины к красному высотному дому по снегу и гололеду. Папе очень тяжело переставлять ноги, они не слушаются, разъезжаются, но он настойчиво толкает их вперед. Он, когда-то такой сильный и энергичный, теперь наполовину висит на мамином плече. Слава Богу, в этом доме есть лифт, и мы поднимаемся на седьмой этаж. Там на кухне со светло-голубыми обоями сидит несколько человек. Все они пришли лечиться к невысокому светловолосому мужчине с козлиной бородкой. По-моему, звали его Олег Павлович. Эта кухня мне кажется слишком обыденной после привычных уже полутьмы и запахов трав. Мы присаживаемся, наступает тишина, и Олег Павлович входит в транс. Его внутреннему взору предстает Вселенная со множеством звезд и, главное, с яркими огромными кристаллами источниками космической энергии. Он летит по Вселенной и протягивает свои руки к этим кристаллам, заряжается от них. Больше всего ему нравятся розовые кристаллы: наверное, они самые мощные, от них он получает больше всего питания. Он перемещается по космосу и черпает силу то из одного кристалла, то из другого, ему надо много энергии, чтоб потом ее хватило на всех сидящих на кухне. Когда его голос превращается в бас, а лицо краснеет, Олег Павлович простирает свои руки над папой и другими людьми и раскатисто объявляет, что сейчас эта великая лечебная сила снизойдет на них, чтобы все присутствующие расслабились и раскрыли свои чакры. Тогда все закрывают глаза, а Олег Павлович посылает на людей розовые лучи добра и света.
Потом мама спрашивает мужчину с бородкой, почему же с папой такое произошло, и Олег Павлович снова закрывает глаза, мгновенно входит в транс и рассказывает папе:
Я вижу плохую карму, которая тянется из прошлой жизни. Передо мной снег и лес, и вы бежите от кого-то. На вас тулуп, нет! это фуфайка, и шапка, а за вами гонятся собаки. Вы кого-то убили в своей прошлой жизни! восклицает Олег Павлович.
Я слушаю и не верю, что мой папа плохой человек, даже и в прошлой жизни. Все увиденное Олегом Павловичем кажется мне надувательством.
Олег Павлович смотрит моему папе в глаза и спрашивает:
Когда я сейчас описывал вам сцену, вы что-то почувствовали? Может быть, вам показалось, что вы это когда-то переживали?
И папа кивает головой, как я, когда он спрашивал меня, не усыхает ли у него рука.
Как-то раз папа рассказал мне, что у него была мечта. Он хотел выйти на пенсию и заниматься разведением пчел на даче. Маленький деревянный домик в селе и много ульев, много меда. Он любил мед. И до пенсии в милиции ему оставалось всего два года. Только сейчас я начинаю осознавать, какое горькое разочарование было у него внутри, каким бессильным он себя чувствовал. Он был молод, красив и умен, и он знал, что умирает. Он по-прежнему ясно мыслил, ум его был даже еще острее, но руки, ноги и язык его не слушались.