Конвоиры разожгли слабый огонь, на котором дымился кофе, и разрешили пленникам ходить туда-сюда в своё удовольствие.
Кучер был прав. В этих пустынных местах далеко не убежишь. Единственное, что могло их спасти, это повозка и лошади, если бы удалось завладеть ими. У них не хватит сил противостоять четверым взрослым мужчинам, призналась себе Мимси: сама она была сейчас настолько слаба, что едва держалась на ногах.
Держи, твоя шапка, сказала одна из малышек, протягивая Мимси берет.
Сломанной брошки не было. Мимси испугалась, что потеряла её в драке на кладбище. Но тут увидела, что девчушка пристегнула украшение себе на грудь. Возвращать брошку Мимси она ни за что не хотела.
Я тебе найду другую, ещё красивее, пообещала Мимси. Это амулет, понимаешь?
Ага, тебе он очень помог, ехидно заметил Братч.
В ответ на всеобщие уговоры она рассказала о своих приключениях начиная со встречи с оборотнями на мосту до сцены на кладбище.
Да ладно, правда, что ли, ты ему врезала ногой? веселился Пётр.
Петра, жизнерадостного и беззаботного мальчишку со стрижкой-ёжиком, эта история страшно развеселила.
Я просто защищалась.
Человек с сигарой тот, который звался Раф, издали смотрел на Мимси. Его нос таким затейливым образом искривился и распух, что глаза стали косить.
«Этого негодяя надо особенно остерегаться», подумала Мимси, вгрызаясь в твёрдую галету. Когда она жевала, каждое усилие отзывалось во всех костях черепа, но девочка так проголодалась, что была готова разгрызть хоть камень.
Мы не заметили, как они подъехали, начал, в свою очередь, рассказывать Большой Каль. Они там у нас в берлоге не всё переломали?
Почти всё.
До сегодняшнего утра они держали нас в подвале, будто ждали чего-то, а потом загнали в повозку и повезли.
Мимси вот чего они ждали. Им нужно было забрать и её тоже, чтобы она не разболтала о том, что случилось у нас на складе.
Теперь, когда она здесь прошептал Большой Каль, наклонившись к остальным. Убегаем либо все вместе, либо вообще не убегаем, уговор?
Уговор.
Тот, кто думает только о своей шкуре, пустое место!
И в подтверждение своих слов он плюнул в снег.
Братч подпрыгнул и отскочил в сторону.
Э! Можно не на мои ботинки? Урод!
Одноглазый, ты согласен?
Не зови меня так. Конечно, согласен, что я, больной, что ли?
И, чтобы скрепить уговор, все по очереди тоже плюнули в снег.
Они ехали так ещё три дня.
По оценке Каля, умевшего ориентироваться по солнцу, двигались они на восток. Повозка катила вдали от больших дорог и селений. Считанные разы проезжали они через уединённые хуторки, где за ними увязывались лающие собаки, которых оборотни отгоняли ударами боевых тростей.
Дни тянулись мучительно долго, ехать в повозке было неудобно. Конвоиры явно спешили и всё прибавляли скорость, молча сменяя друг друга во главе охраны.
Толстяк Берг как мог подбадривал детей. Особенно маленьких девочек, которых называл барышнями-красавицами. Сёстры Каля нежно полюбили старую кобылу, тащившую повозку. Во время остановок они поили её и помогали обтирать соломой. Иногда Берг брал малышек с собой на козлы. Укутав их пледом, он вручал им поводья, и они по очереди правили упряжкой, а здоровяк хохотал над тем, как они прикрикивают на лошадь и смешно цокают языком.
Одноглазого Братча всё это приводило в бешенство. Он вообще был склонен к внезапным приступам гнева. Никто не знал, каким образом мальчик лишился глаза. Тёмные волосы, падающие на впалые щёки, и замшевая полоска, перечёркивающая лицо, делали его внешность какой-то скособоченной казалось, он всё время повёрнут к вам боком.
Чё-то я не понимаю, Каль, говорил он. Этот толстяк Берг он с кем, с ними или с нами?
Не беспокойся, малышки в безопасности. Если бы нам хотели причинить вред, нас бы не стали тащить в такую даль. Как думаешь, Одноглазый?
Каль, самый старший из всей компании, был у них главным. Его слушались. Ему едва исполнилось семнадцать, но забота о младших сёстрах заставила его повзрослеть раньше обычного.
Я предупреждал: не зови меня так.
А разве у тебя не один глаз, Одноглазый? пошутил Беглый, которого заботили только две вещи: еда и сон, и когда было что есть и где спать, он ни о чём не беспокоился и был совершенно доволен.
Братч бросился на Петра, и они покатились по дну повозки, стукаясь о скамейки, подобно катающимся по вагону пустым бутылкам.
За время путешествия их часто приходилось разнимать.
Оборотням доставляло удовольствие наблюдать, как эти двое колотят друг друга. Счастье, что в поездке с ними был толстяк Берг. Он резко останавливал лошадь, спрыгивал с козел и бросался в повозку, размахивая кнутом и вопя во всё горло:
Эй, с ума посходили? Чёрная Дама не станет платить за двух дохлых кошек!
Когда наступала ночь, они останавливались в заброшенных дровяных сараях. Смерч (так звали вожака) распределял обязанности: нужно было расседлать лошадей, достать из фургона сено, растопить снег, чтобы сварить суп.
Дети спали в повозке: девочки валетом на одной скамейке, Мимси на второй, мальчишки на полу, а оборотни по очереди стояли на карауле.
Однажды ночью они услышали волчий вой, доносившийся со стороны гор. Малышки испугались, но, возможно, это лишь ветер завывал в щелях между досок. Лошади сквозь сон били копытами и шумно храпели в полутьме.