Значит в Ночь Свободы вы, вместо того, чтобы ехать за зерном в Суэсс, остались в Сарде и разыскивали Найрину?
Я от такого окрика вздрогнула, а от стыда и вовсе голову опустила. Ужас какой.
Мама, Алех положил руку поверх моей ладони, чуть сжал, видимо желая приободрить, мы не могли иначе.
Мама, Алех положил руку поверх моей ладони, чуть сжал, видимо желая приободрить, мы не могли иначе.
Да, продержал Сэм, мы у городских ворот были уже, когда зачитали указ нового короля. А оно понятно же все рабов освободили аккурат на закате, да амнистию гарантировали, тут и тупой догадается, против кого рабы пойдут.
Мы зерно на заставе оставили, продолжил Герман, а сами вернулись в город и сразу к кварталу Магов, только Найрины там уже не было.
На закате я снимала комнату в доходном доме госпожи Урас. От воспоминаний вздрогнула.
Это потом по толпе слух прошел, что магов предупредили, и все мантии столицу еще в полдень покинули. Алех строго на меня посмотрел: Где была?
Молча погладила пса. Отвечать мне не хотелось.
К нам надо было идти! К нам! заорал на меня Сэм. Одна, без магии! Ты чем думала? Или еще веришь, что мир добрый и розовый? Найри, ты женщина! Женщина, соображаешь? Красивая и молоденькая совсем. И слабенькая, как тростиночка! Ты вообще осознаешь, что с тобой сделать могли?
Вспомнила бандита Джекаса, банду Крестов, тех женщин В глазах появились слезы. Здесь сейчас, словно в прежние времена все вернулось, а там вчера Страшно очень. И чувство абсолютной беспомощности. Хорошо, что не догнали.
Найри, Алех пододвинул стул ближе, Найри, маленькая, а тебе ничего не сделали, а?
В столовой вдовы булочника вдруг стало очень тихо.
Найри, а посмотри на меня, осторожно попросил Алех.
Я не могла ни посмотреть, ни головы поднять. На черную шерсть Хурта упали две капельки воды. В столовой будто стало еще тише. Словно все дышать перестали.
Ох ты ж богиня, простонала госпожа Шилли.
Мам, заткнись, а! неожиданно резко потребовал Сэм.
Герман встал, обошел с другой стороны от присел передо мной на корточки, и стараясь поймать мой взгляд, тихо произнес:
Да забудь ты. Подумаешь, ну было и было. Я вот свой первый раз вообще не помню, а проснулся рядом такой страх и ужас лежит, до сих пор радуюсь, что так и не вспомнил. Вот и ты забудь, в конце концов
Да и сказки все это про девичью честь, было бы вообще, о чем думать, поддержал Сэм.
И это они, не далее как два месяца назад, утверждали что главное приданное хорошей жены ее невинность. Причем так убежденно доказывали, что сейчас я невольно улыбнулась. Пусть даже и сквозь слезы.
Мне никто ничего не сделал, честно сказала я. А затем тихо добавила: Я убежала.
Вероятно, мне не поверили. Потому что когда я все же подняла голову, на меня с видимым недоверием взирала и госпожа Шилли и трое ее сыновей.
А ты умеешь? осторожно спросил Герман.
То есть серьезно, прямо бежала? вторил ему Сэм.
Кто? неожиданно зло спросил Алех.
И тут я заметила, как отвела взгляд госпожа Шилли. Да что там я, все заметили.
Мам, ты что-то знаешь?
Все так же глядя куда-то в свою чашку с таки не нетронутым чаем, вдова булочника нехотя сказала:
Мужчина, который принес Найрину, сказал, что у нее дом сожгли, четыре смерти в лечебнице были, главарь банды домогался, больше суток не ела и не спала.
Мне она об этом не говорила, а я не помню, чтобы говорила о смертях господину Эллохару.
Какой мужчина? насторожился Алех.
Он мне очень помог, стыдно было признаваться. Когда я вышла из той отвратительно грязной таверны, я от слабости потеряла сознание, едва успев назвать ваш адрес. И ему пришлось нести меня, а это почти через весь город. И это в его сложном состоянии, когда реальность так сложно отличить от галлюцинаций. Но он принес и меня и сумку, я Я обязательно постараюсь найти господина Эллохара, и приложу все усилия, чтобы помочь излечиться. И мне нужно в лечебницу.
Я торопливо поднялась, еще раз погладив Хурта.
А вам завтракать, вы же всю ночь в дороге были.
Найри, стоять! Герман подскочил первый.
Вдова булочника молча сопроводила уходящую девушку мрачным взглядом. Она не стала говорить о том, что странный и по словам Найрины «сумасшедший» появился во дворе ее дома миновав запертые ворота, и открыл их только уходя. Решила сохранить втайне и рассказанное перепуганной Милли. Демон? Госпожа Шилли не верила в демонов, а вот темные лорды безрадостная реальность. И вот в том, что незнакомец был лордом, причем высокопоставленным, женщина не сомневалась ни мгновения. Глаз за долгие годы торговли у нее был наметан. И она поняла даже то, что понять было сложно темный лорд заботился о потерявшей магию девушке. Именно заботился. Причем проявив заботу, не планировал и далее фигурировать в ее жизни. Это успокаивало. Удивляло безмерно, но успокаивало.
Найри, ну куда ты пойдешь? откровенно орал Герман.
О том, что как минимум двое из сыновей влюблены в Найрину Сайрен госпожа Шилли знала, но отчетливо понимала и другое девушка никогда не ответит им взаимностью, и не потому что гордая, просто слишком хорошо знает, что делают маги с теми, кто пытается связать свою жизнь с простолюдинами. Таких пощечин сообщество мантий не прощает.