Герман, Алех, Сэм, а ну к столу, кому сказала! громко крикнула она. И оставьте Найри, от вас потом разит, а девочка слишком воспитана, чтобы прямо сказать.
Подействовало. Все трое спустились с лестницы, одарили мать хмурыми взглядами и пошли мыться. А не будь Найри сначала за стол бы сели.
Третье королевство. Сарда
Найрина Сайрен
Новую жизнь трудно начинать самостоятельно. Трудно и почти невозможно, случившееся в доходном доме госпожи Урас наглядно продемонстрировало мне это, и потому я с искренней благодарностью приняла помощь госпожи Шилли. Единственное, в чем мы не пришли к единому мнению, так это мое проживание в доме вдовы булочника. Я была против, категорически. И причина имелась я маг, пусть и бывший, пусть и целитель, но я маг, а к власти пришли аристократы, которые будут мстить бывшему правящему сословию и это понимали все. Все, кроме госпожи Шилли.
Найри, милая девочка, дух моей покойной сестры будет являться ко мне по ночам, если я не уберегу любимое сокровище моей дорогой Милисены, заявила она мне, закрывая данный вопрос.
И я решила пока не спорить, но только пока. Что бы ни говорила госпожа Шилли, но мне не забыть горящие дома в бедном квартале, которые сожгли лишь за то, что хозяева посмели приютить магов. И мне не забыть Ночь Свободы, в которую униженные жестоко брали реванш, а я не нашла в себе сил даже осудить их и не находила до сих пор.
Мой мир был разрушен. Предстояло найти себя в новом, возникшем на обломках власти Ковена Магов.
Мне нужна была работа, мне требовалось собственное жилье, я должна была продолжить обучение. В том, что Академию Магических Искусств вновь откроют, я почему-то даже не сомневалась, но на случай, если этого не произойдет, решила осенью поступать в школу лекарского дела. Мне нужно было учиться жить без магии.
Но первое, что я хотела сделать найти своего спасителя.
Третье королевство. Сарда
Столичный дом для душевно больных
Что вы говорите, магистр Эллохар сделал глоток крепкого чая, и до сих пор не может связно изъясняться?
Директор лечебницы старательно покивал, продолжая размышлять о своем загадочном посетителе. Милорд Лоэн, представившийся поверенным нового короля, всего двое суток как вступившего в должность, появился полчаса назад со списком целителей, по тем или иным причинам отказавшихся от своей практической деятельности, и волей судьбы большей частью оказавшихся в лечебнице для умственнонеполноценных.
Итак, значит адепт Дакори, лорд Эллохар под личиной светского льва отставил чай, и вернулся к списку. Итого двадцать два, а где еще двое?
Господин Тоэн нервно улыбнулся, и невыразительно пожал плечами.
Печально, так, словно отсутствие двух целителей вина лично директора лечебницы, произнес милорд Лоэн, и я бы даже употребил слово прискорбно.
Но, мы сейчас перепроверим списки, господин Тоэн подскочил с места. Мы обязательно все перепроверим и
Навещу вас завтра, магистр Эллохар поднялся. И надеюсь обнаружить куда более впечатляющие результаты.
Глядя вслед доверенному короля, господин Тоэн поймал себя на кощунственной мысли милорд Лоэн пугал его куда более нового монарха.
Третье королевство. Сарда
Столичный дом для душевно больных
Найрина Сайрен
Городская закрытая лечебница номер четырнадцать. Большое трехэтажное здание, построенное полым внутри квадратом, и огороженное двумя заборами. И Герман и Хурт, настоявшие на моем сопровождении, остановились у первых ворот, я же, неоднократно бывавшая здесь ранее, была пропущена узнавшими меня охранниками.
Доброе утро, магианна Сайрен, приветствовал меня первый из десяти суровых сторожей лечебницы.
Доброе утро, господин Эвер, я склонила голову, в знак приветствия.
Реверансы и поклоны в лечебнице были не приняты. Мы, посетители, не имели права совершать резкие движения, демонстрировать приверженность этикету, повышать голос, эмоционально вести беседу, жестикулировать и даже широко улыбаться. Здесь находились те, для кого любой жест мог стать болезненным напоминанием об эпизоде придуманной воспаленным сознанием жизни.
Доброе утро, магианна Сайрен, приветствовал меня первый из десяти суровых сторожей лечебницы.
Доброе утро, господин Эвер, я склонила голову, в знак приветствия.
Реверансы и поклоны в лечебнице были не приняты. Мы, посетители, не имели права совершать резкие движения, демонстрировать приверженность этикету, повышать голос, эмоционально вести беседу, жестикулировать и даже широко улыбаться. Здесь находились те, для кого любой жест мог стать болезненным напоминанием об эпизоде придуманной воспаленным сознанием жизни.
Беспорядки вас не коснулись? продолжил беседу сторож.
Все благополучно, благодарю, ровным тоном, ответила я. А вас?
Привез семью сюда, усмехнулся господин Эвер, переждали Ночь Свободы, а так все спокойно, мы не маги, нас не трогают.
Я улыбнулась, старательно прикрыв горечь.
А вы к нам по учебе или навестить однокурсников? вопросил господин Эвер.
В моей группе трое целителей сошли с ума после лабораторных в морге. Дело было максимально секретно, магианна Соер лично проводила все разбирательства, и я лишь случайно узнала о девяти убитых при невыясненных обстоятельствах служащих морга и о том, что двое подающих надежды целителей вдруг лишились разума, а потому одна из всей группы и ходила их навещать. Странно, но лечебницу для душевнобольных почему-то считали чем-то заразным, и потому посетители здесь бывали редко. О таких больных родственники и друзья старались забыть, и если навещали, то раз в полгода-год, не чаще. Это так грустно.