Недавно между Рихманом и Лабунским вспыхнула ссора по поводу недобросовестного отношения старшего адъютанта к своим обязанностям.
Но он обвинил меня в том, что я агент ЧК!
Он основывается на том, что в твоей квартире проживает женщина.
Это так, согласился Лабунский. Но многие наши офицеры живут с женщинами.
Петр! Мы с тобой здесь вдвоем. Нас сейчас никто не слышит. Скажи мне правду. Здесь есть, вот в этой бумаге, есть хоть слово истины? Я не верю в то, что ты агент. Но эта женщина действительно служит в ЧК? Разве не так?
Да.
Значит правда! вскричал Кальве. Пётр! Это могут трактовать как измену! Кто она?
Это моя давняя знакомая. Еще по Петербургу.
И она сотрудник ЧК?
Да.
И с чего ты стал ей помогать?
Долг, господин полковник.
Долг? Ты шутишь? Ты офицер и твой долг выявлять агентов врага!
Густав Карлович, я случайно встретил её в Ростове в 1918 году. Там она спасла меня от расстрела.
И ты в благодарность стал работать на ЧК?
Нет, господин полковник. На ЧК я работать не стал бы! И мне странно, что вы
Говори по делу, поручик, прервал его Кальве.
Сейчас все дело не в ней. Не в этой женщине, которой я помогаю.
А в чем, поручик?
Баронесса София фон Виллов у них. И если с Анной что-то случится, они расстреляют баронессу. А я не могу этого допустить.
Анна это агент ЧК?
Так точно, господин полковник.
И эта женщина живет у тебя сейчас?
Да.
Она требует информации о нашей армии? спросил Кальве.
Нет! вскричал Лабунский. За кого вы меня принимаете, полковник!
Прости, Петр. Я просто должен был спросить. Твоего честного слова мне достаточно!
Да и зачем Анне мои сведения? У ЧК хватает агентов.
Это она тебе сказала?
Нет. Анна не говорит со мной на такие темы. Но я и сам знаю, что информаторов у неё достаточно. Да и из вашей канцелярии утечка вполне возможна.
Ты прав! Кальве скомкал донос и бросил в пепельницу. Чиркнула спичка. Бумага превратилась в пепел. Но на этом всё не завершится, Петр. Рихман наверняка продублировал донос капитану Васильеву.
Его больше нет в Воронеже. Васильев отбыл в Харьков в распоряжение полковника Вольского.
Тебе стоит ныне поспешить домой. Уже вечером этой женщины не должно быть на квартире. Пусть уходит. А затем я вынужден буду санкционировать обыск. И там ничего и никого не должны найти. Ты меня понял?
Да, господин полковник!
Если заинтересуется местная контрразведка Шкуро, скажешь что принимал у себя проститутку
***
Лабунский поспешил домой. Жил он совсем недалеко от канцелярии. В доме проживали несколько семей, которые владели здесь квартирами еще до революции, и офицеры, состоявшие при военном губернаторе Кальве.
Петр открыл двери и вошел в квартиру.
Анна! позвал он.
Она сразу вышла к нему.
Что такое? Что случилось?
Случилось! Собирайся немедленно!
Собираться?
Скоро сюда пожалует Управление Государственной стражи. С обыском!
Что случилось?
На меня написали донос! И в нем сказано, что я укрываю агента ЧК в своей квартире.
Откуда тебе известно про донос? спросила Анна.
Полковник мне его показал. Затем сжег.
И что?
Донос наверняка продублировали не только в канцелярию градоначальника, но и в Управление Государственной стражи. Но даже это не так страшно. А если донос отправили в контрразведку корпуса Шкуро?
Кто написал этот донос? Это известно?
Да.
И кто это?
Капитан Рихман.
Рихман?
Старший адъютант градоначальника.
И градоначальник показал тебе донос, написанный его старшим адъютантом?
Он сделал больше. Он отпустил меня, дабы я смог тебя предупредить.
Зачем?
Густав Карлович Кальве мой друг. Он поверил мне, а не доносу. Но для разговоров времени мало, Анна. Тебе стоит уйти прямо сейчас.
Хорошо. Но что будет с тобой?
Пусть обыскивают квартиру.
Но меня здесь видели, Петр. И я думаю, что утечка может быть и из нашего подполья.
Анна, я скажу, что жил с проституткой. Так поступают многие наши офицеры. У Штерна неделю жила одна девица. И пусть Рихман доказывает, что это не так.
Я собираюсь. Постараюсь сейчас выглядеть именно как проститутка. Пусть меня увидят больше твоих соседей.
Она стала одеваться.
А что с баронессой? спросил он.