Если честно, то пользы от него там больше, господин полковник.
А здесь кто работает? Меня завалили бумагами! Все требуют и требуют! Давай паровоз! Обеспечь обмундированием! Срочно перебросить стрелковый батальон на позиции, используя имеющийся в вашем распоряжении наличный транспорт! Отправить боеприпасы в расположение 3-й отдельной батареи! А что можно сделать, когда отряды Шкуро постоянно расстреливают людей? Кто станет работать в таких условиях? Вместо пайков его казаки в волчьих папахах раздают удары кнутом!
Согласен с вами, Густав Карлович, ответил Лабунский. Поначалу это были те, кто сотрудничал с красными, а ныне и простые обыватели идут в расход. Еврейские погромы не прекращаются. Население отвернулось от нас, полковник. Уговорить рабочих выйти на смену почти невозможно. Их ставят к станкам насильно, но они разбегаются.
Думаешь, я этого не вижу? Но на мои приказы Шкуро не реагирует. Он генерал и командир корпуса. Я для него не указ. Контрразведка вообще со мной не считается.
И самое плохое, Густав Карлович, что мы полностью подтвердили то, что написано в листовках большевиков. Наши части попросту грабят население. Многие офицеры тыловых служб берут взятки. И ничего сделать нельзя! Ваша канцелярия насквозь этим пропитана. Балы и пьянки. Пир во время чумы!
Я много раз имел разговоры с моим старшим адъютантом капитаном Рихманом. Хотел заставить его работать. Но где там! Да кем мне его заменить?
И стоит ли менять? спросил Лабунский. Что изменит замена вора Рихмана?
Он явно не на своем месте, поручик. Все делает с точностью до наоборот.
Я также имел с ним стычки по поводу его нечистоплотности, господин полковник. Но хорошо если он просто взяточник. А если это измена? Он дискредитирует новую власть в городе.
Да разве он один? спросил полковник. Но насчет измены? Это вы слишком, поручик. Его ведь назначили на должность по «просьбе» контрразведки.
Контрразведки?
Именно так. И не местной генерала Шкуро. А бери выше контрразведки Добровольческого корпуса.
И кто просил за него, господин полковник? спросил Лабунский.
«Просьбу» мне передал капитан Васильев. От имени своего начальника полковника Вольского. А кто стоит за Вольским? Кто знает? Может генерал Кутепов, а может еще кто из командования. Вот такие люди и стараются показать населению, кто мы и зачем пришли. Потому в Воронеже у нас нет поддержки. Здесь работает красное подполье. В городе полно большевистских листовок. Население бежит из города. На работу никто не выходит!
Все так, господин полковник!
Я просил освободить меня от этой проклятой должности. Но они в штабе отказали. Да и куда мне идти? Командовать полком?
Полковник махнул рукой.
Прости меня, Петр, что втянул тебя во всё это.
Густав Карлович, если кто и может занимать этот пост, то это вы.
Нет. Я ничего не могу, поручик. Через неделю меня не будет в Воронеже.
Как?
Теперь я подаю в отставку. И мне плевать, как они на это посмотрят! Этой войны нам не выиграть, Петр. Скоро красные снова будут в городе.
Деникин не отдаст Воронеж!
Кальве нервно засмеялся:
Это ты вычитал в «Воронежском телеграфе»?
Командующий придает городу большое значение, Густав Карлович.
Наши пехотные части укомплектованы едва наполовину. А красные снова провели мобилизацию! Мы обещали свободную торговлю и восстановление законности, Петр. А что творится в городе? Грабежи и расстрелы. Деньги правительства ВСЮР3 имеют такую же цену, как и совзнаки4 большевиков никакой! Население против нас. Но вызвал я тебя по другому поводу, Петр.
Что еще случилось, Густав Карлович?
На тебя написали донос.
Донос? удивился Лабунский.
Вот, Кальве положил перед поручиком лист бумаги.
Там сообщалось, что поручик Лабунский скрывает в своей квартире, выделенной для него военным комендантом города полковником Кальве, агента большевиков. И именно поручик Лабунский был в городе до его занятия войсками Добровольческой армии. Вероятно, что он и является агентом ЧК, которого разыскивают сотрудники контрразведки 1-го армейского корпуса ВСЮР.
Что это за ерунда? Лабунский посмотрел на полковника.
Написал это капитан Рихман, Петр. Зря ты с ним поссорился. Не стоит говорить правду открыто в наши дни.
Недавно между Рихманом и Лабунским вспыхнула ссора по поводу недобросовестного отношения старшего адъютанта к своим обязанностям.