Штерн тогда явился к Лабунскому в канцелярию градоначальника.
Слыхал про наших? спросил он.
Да. Моя рота сдалась в плен и бросила винтовки. Только взвод унтер-офицера Слуцкого не сдался и сражался до конца.
Что поручик Мезенцов, который занял твоё место?
Поручик Мезенцов погиб, ответил Лабунский. Храбрый был офицер. Хоть и не всегда мы с ним понимали друг друга.
А Слуцкий? Мальчишка совсем! Я ведь помню его ещё по Новочеркасску.
Ему странным образом повезло.
Жив? спросил Штерн.
Против батальона Самурского полка красные бросили своих «ударников»1 латышский стрелковый полк и конный полк «червонцев»2 из бригады Хотиненко. Слуцкий получил два удара шашкой по голове и его сочли мертвым. Но унтер пришел в себя и пробрался к нашим.
Молодец мальчишка! вскричал Штерн. А год назад был гимназист сопливый.
Но твой батальон, капитан, потерял только убитыми 120 человек. Еще 100 попало в плен. В моей бывшей роте всего 20 человек осталось.
Красные отбили Дмитров! А Туркул взял его такой кровью!
Наши уже его захватили еще раз.
Как?
Недавно получено донесение. Дроздовский пехотный полк и офицерская рота Самурского полка в третий раз очистили Дмитров от красных. Они перебили больше 600 латышей.
Так много?
Красные перепились на радостях, что разгромили наших и атаки не ждали.
А вот это отличная новость!
Есть еще одна, капитан. Нынче Корниловская дивизия взяла город Орел!
Молодцы корниловцы! вскричал Штерн. Так и до Москвы недалеко!
Но потери у наших большие. Все передовые части просят подкреплений. У нас много пленных и нужно заниматься фильтрацией. Больше резервов у нас нет. Негде брать бойцов.
Мне нужно на фронт, поручик! Хватит мне сидеть в Воронеже! Сейчас решается судьба России.
В этом ты прав, капитан. Но и здесь работы хватает!
Какая это работа? Фамилии пленных переписывать? Я с пополнением уйду на фронт. Вернусь в свой полк. Мой батальон ведь снова без командира остался.
А как же твоя служба в государственной страже?
Мое место не здесь, Петр. Ты сам это понимаешь.
Я помогу тебе, капитан. Поговорю с полковником Кальве.
Только быстрее. Вчера всех нас заставили присутствовать при казни. Мне подобные зрелища не нравятся.
Это инициатива не полковника Кальве, капитан, а генерал-лейтенанта Шкуро.
Какая разница, чья это инициатива, Петр? Меня просто так никто не опустит, ибо здесь я по приказу контрразведки. Прикомандирован к канцелярии градоначальника. Я и канцелярия! Это просто смешно, поручик!
Полковник Кальве имеет власть освободить тебя от твоей работы в управлении Государственной стражи
***
Лабунский исполнил свое обещание и уже неделю как Штерн снова был на позициях, которые занимал Самурский пехотный полк на линии Кошелево-Бычки
***
Полковник Кальве вызвал Лабунского в свой кабинет.
Поручик!
Да, господин полковник!
Срочно зайдите в мой кабинет!
Слушаюсь, господин полковник!
Лабунский поднялся с места и передал прапорщику Егорову пачку бумаг.
Я к полковнику. Просмотрите эти бумаги, прапорщик.
Да, господин поручик!
Лабунский вошел в кабинет. Полковник предложил ему сесть и подал рюмку с коньяком.
Что-то случилось? спросил Петр.
Сводки одна хуже другой! Я вижу, что ты у себя постоянно смотришь на карту. И я делаю тоже.
Полковник указал на стену, где были отмечены занятые города.
Красные двинут конный корпус Будённого в стык Добровольческой и Донской армий. Вот сюда! Корпус Будённого сосредотачивается на участке 4-го донского корпуса Мамонтова. Там же 12-я стрелковая дивизия красных. Стратегом быть не нужно! А на левом фланге крепко стоят твои «дрозды», поручик. На них ударят дивизии красных Уборевича!
Наши выстоят.
Хочу в это верить. Но сил мало! Катастрофически мало сил, поручик. А что можем сделать мы в тылу? У нас снова диверсия в депо! Отремонтированный с таким трудом паровоз вывели из строя! Снова ограбили склад продовольствия и перебили охрану! Я погряз в рутине и ничего в этой ситуации сделать не могу, сказал адъютанту Кальве. Дельные офицеры бегут, а тупицы остаются. К вам это не относится, поручик. Вот Штерн переведен в армию. Не желает служить в полиции!
Если честно, то пользы от него там больше, господин полковник.