Тогда топай, говорю резко, и, проходя мимо, снова задеваю его плечом. Хотела бы сказать, что случайно, но это не так. Мне приятно к нему прикасаться. И это меня тревожит. Сейчас я не должна отвлекаться на чувства, а уж тем более к человеку, о котором я почти ничего не знаю.
Я иду, не спеша. Мои шаги гулким эхом отражаются от каменного потолка и стен. Здесь уже не пахнет сыростью, но воздух тяжёлый. По спине струйками сбегает пот и затекает под ремень брюк. Жду не дождусь, когда смогу снять с себя всю эту грязную одежду и принять ванну. Перед глазами против воли возникает распутная сцена, в которой я и Ксандр занимаемся сексом в большой джакузи, и мне приходится прилагать усилия, чтобы не думать об этом.
«Ты ведь только мужа похоронила!» пытаюсь остудить свой пыл, пробудив в себе моралиста. Но в мире, где каждый день может оказаться последним, нравственные законы прошлого не работают.
«Жить здесь и сейчас, так, словно каждый день последний» четвёртое из семи правил Стефана. Сегодня оно, как никогда, злободневно.
Коридор сужается, и вскоре перед нами из темноты проступает последняя каменная лестница. Она выглядит самой старой и изношенной. Ею пользовались, по всей видимости, чаще остальных. Ведь, кроме выхода наружу, именно на этом ярусе располагается темница, в которой предки Стефана держали неугодных.
Снова лестница, говорит Ксандр со вздохом. Я их уже ненавижу.
Последняя, дальше уже винные погреба и выход наружу.
Винные погреба? он оживляется. Что же ты раньше не сказала! И что, много там вина?
Хватит на целую армию. Тебе за всю жизнь не выпить.
О, волшебница, твои слова бальзам на израненную душу, он комично кланяется, и на моём лице против воли расползается улыбка. Я и не догадывалась, что Ксандр такой весельчак. На публике он вёл себя иначе, изображая угрюмого и замкнутого человека, а Стефан никогда не рассказывал, как проходили их дружеские встречи.
Словно прочитав мои мысли, он неожиданно спрашивает:
А почему ты никогда не приходила на тусовки вместе со Стефаном? Не любишь нашу музыку?
Не знаю, как-то не сложилось, пожимаю плечами и отвожу взгляд, не хочу, чтобы он понял, что я лгу.
Я упрямо отказывалась от приглашений, понимая, что не смогу скрыть своей глупой влюблённости. Я знала Ксандра задолго до того, как «Конец ночи» обрёл всемирную известность, а фанатки стали набивать себе татуировки с его лицом. Я помню его тощим двадцатитрёхлетним пареньком, который, стоя у микрофона и смущаясь зрителей, прятался за ширмой из собственных волос. Но уже тогда было понятно его ждёт умопомрачительная слава. Его голос завораживал, а стихи при всей их мрачности и попытке попасть в тренды, отличались искренностью. Я была влюблена в него с юности и понимала, что не смогу скрыть этого от Стефана, окажись Ксандр рядом. Его близость сводит с ума даже сейчас, хотя я уже убедилась: мои о нём фантазии не имеют ничего общего с ним самим. Ксандр вовсе не рыцарь печального образа, ищущий утешения в женских объятьях, он скорее шут и развратник, и мне лучше держаться от него подальше.
Жаль, что не сложилось, он смотрит в глаза, и я против воли встречаюсь с ним взглядом. Ты интересная, и мне бы хотелось познакомиться с тобой при более удачных обстоятельствах.
Ты уж определись: интересная я или бука, ловлю себя на том, что кокетничаю с ним и ничего не могу с собой поделать.
Одно другому не мешает, родная, Ксандр касается моего плеча, легонько пробегает по нему пальцами. Дьявол, да он клеит меня, хотя и едва соображает от жара и усталости.
Слушай, может мы уже пойдём? дёргаю плечом, сбрасывая его руку.
С радостью, он подмигивает и отступает с дороги, позволяя мне идти первой.
Я начинаю подъём. На губах играет глупая улыбка. Вместо того, чтобы внимательно смотреть под ноги, витаю в облаках, и довольно быстро наступает расплата. Старый камень крошится прямо под моим ботинком, и я пытаюсь поймать себя, размахиваю руками, неосторожно ступаю и подворачиваю лодыжку. Мне кажется, я даже слышу звук рвущихся сухожилий. Ногу пронзает боль, и я падаю, сильно ударяясь о ступени коленями и ладонями. Это так невыносимо, что приходится до крови закусить губу, чтобы не закричать.
Что случилось? Ксандр уже рядом, от былой игривости не осталось и следа.
Нога, выдыхаю я.
Он светит фонарём, тут же опускается на колени и прикасается пальцами к моей лодыжке, очень аккуратно, но я не могу сдержать стон. Переворачиваюсь, опираясь на руки, и усаживаюсь задницей прямо на холодный камень, но выбора у меня нет.