Он при шашке был? спросил Бутаков.
Надел эту, проклятую, которая осталась от Железнова.
Надо было её в гроб вместе с Корниловым положить, чтобы никого больше не сгубила.
Так этим же ядром шашку в куски переломало.
Аландские острова
Рыбацкая сойма с двумя косыми парусами, подгоняемая напористым северным ветром пробиралась по протокам мимо лесистых островов. По берегам громоздились, облизанные волнами, серые гранитные валуны. На песчаных возвышенностях росли могучие сосны.
Кутаясь в рыбацкие плащи, на носу соймы сидели два человека. Один высокий, молодой красавец с пышными черными усами, второй пожилой, полный, седовласый. У их ног стояли два больших дорожных кофра. На корме рулевым веслом правил старый финн-рыбак, покуривая при этом видавшую виды трубку. Двое его сыновей, высокие и нескладные, следили за парусами, натягивая и ослабляя шкоты.
Аркадий Петрович, а вы раньше бывали на Бомарзунде? спросил молодой пассажир у пожилого.
Бывал, Николай Васильевич, кивнул тот. Остров, как остров. Ветра там злющие, особенно зимой. Так, все северные острова похожи друг на друга: камни, сосны, сырость и холодный ветер. На Бомарзунде ещё генерал Барклай де Толли предлагал министру Аракчееву крепость построить. Место удобное для стоянки небольших судов. Большим кораблям по протокам не подойти, а для пакетботов, да канонерских лодок можно было базу заложить. В те времена со Швецией люто враждовали. При Александре Благословенном деревянный редут возвели с батареями. Да, видите, какая тут сырость, сгнил он быстро. Лет пять назад я сюда плавал, обследовать местность для проекта каменной крепости.
Вроде бы крепость строить начали только год назад, вспомнил молодой пассажир. Почему так долго проект готовили?
Кто же знал, Николай Васильевич, что война так скоро грянет, да ещё с Англией. Хотели форты из гранита возводить, камня кругом полно. Так нет же, инженеры из морского ведомства уговорили царя из кирпича строить. Так, мол, дешевле и быстрее.
И много успели построить?
Оборонительная казарма почти готова, да три артиллерийские башни закончили. Первоначально башен двенадцать должно было быть, потом урезали до девяти. Сейчас сами всё увидите. Если честно, я не представляю, какую стратегическую роль может нести этот тихий уголок. Ботнический залив защищать? Так в него можно попасть, минуя остров. Для большого флота базу здесь не заложишь сплошные отмели.
Позвольте спросить, Аркадий Петрович: вас-то, зачем со мной направили? Я бы один справился.
Отчего же вы меня списываете? обиженно сказал пожилой спутник.
Путь неблизкий и опасный. Англичане по морю шныряют. Повезло нам, что не нарвались, как бы извиняясь, ответил молодой.
Ох, знаете, дорогой мой, Николай Васильевич, у меня трое сыновей и все на фронте. Старший Виктор на Кавказ уехал. Средний Александр и младший Павел нынче в Севастополе. Подумайте, как я могу сидеть спокойно дома?
Но вы же в отставке были.
Был. Преподавал на инженерных курсах. Не выдержал. Сыновья мои за Отчизну кровь проливают, а мне совестно в стороне стоять. Направился я в Главный штаб, надоедал всем. Павел Христофорович Граббе в отъезде был, так я к военному министру хотел на приём попасть. Ну, что ж я, совсем ни на что не годен? В итоге: меня отправили сюда с глаз долой.
Финн, сидевший на корме, вынул трубку изо рта, показал вперёд и что-то сказал по-своему. Путники обернулись. Впереди, сквозь туманную дымку прорисовался форт. Он стоял у берега протоки, разделявшей два острова. Стена длинная, с закруглёнными углами, с двумя рядами пушечных амбразур. За фортом на возвышенности виднелась круглая артиллерийская башня в два яруса. Через пролив на другом острове ещё одна.
Прибыли, сказал пожилой пассажир. Вот он, Боразунд. Вдруг он привстал и тревожно поглядел вдаль. А это ещё что?
За островами в гавани показалось несколько кораблей. По высоким мачтам и дымящим трубам, по черно-белой раскраске бортов, сразу можно было определить, что эти суда военные.
Вижу вымпел адмирала Нейпира, с удивлением объявил молодой пассажир, наведя подзорную трубу на гавань. Да тут чуть ли не вся английская эскадра. И французские корабли здесь. Вот вам и тихий уголок, Аркадий Петрович.
Мы с вами, Николай Васильевич, похоже, на славную вечеринку угодили, с горькой усмешкой произнес пожилой пассажир.