Капризные горы поистине являлись территорией недружелюбной. Гигантские извилистые хребты и отвесные массивы соединялись тонкой паутиной узеньких троп и редкими, не больше пары десятков метров в диаметре, пяточками пологих проплешин, которые могли служить единственно возможными местами для малых привалов и полноценного ночлега. Жидкие, сморщенные и скрюченные, как старушечьи пальцы, низкорослые кустарники не были способны обеспечить путников укрытием от палящего солнца днём, а крайняя малочисленность пригодных для стоянки плато или пещер порой не позволяла дать отдых намозоленным ногам даже ночью. Изменчивая, непредсказуемая погода испытывала на прочность незваных гостей нестерпимым зноем, резко, будто в насмешку, сменяясь грозовыми ливнями, а с наступлением темноты и вовсе оборачиваясь порывистыми ледяными ветрами.
Кроме того, вытесненные далеко к северу от столицы деревеньки доверху полнились слухами и легендами о неких древних кровожадных племенах полуразумных, якобы по сей день обитающих в недрах величественных гор. И если верить всему, о чем судачил местный суеверный народ, становилось ясно, что дикари эти принадлежали не к какому-нибудь гоблинскому или прочему низшему отродью, а происходили прямиком от первых рас, испокон веков населявших земли Зарии что бы это ни значило. Описание загадочного горного народца менялось от рассказчика к рассказчику и рождало весьма смутное представление о том, кем всё же были обитатели Капризных хребтов. Однако же все источники точно соглашались в одном любая встреча с загадочными коротышками сулила верную смерть. Потому, как если дикари и выбирались на поверхность, то исключительно для того, чтобы схватить и непременно сожрать или принести в жертву заплутавших в этих местах путешественников.
Именно здесь, в суровом и окутанном мрачными историями крае водились редкие, как хилая растительность и неуловимые, словно лучи весеннего заката горные клыкари. Эти животные жили поодиночке, были крайне осторожны, выносливы и опасны в бою один на один. Внешне они напоминали кабанов, только куда массивнее и гораздо крупнее в холке, почти в две четверти роста взрослого человека. Мощные, ветвеобразные короткие лапы, состоящие сразу из трёх голенных костей. Широкая грудная клетка, затянутая панцирем, надежно скрывающим узлы крепких мускулов и плавно переходящим на спину, а затем и на заднюю половину животного. Морда клыкаря живо походила на кованый стальной клюв, над которым виднелись широкие, залитые чёрным цветом глаза, а немного выше, усеянный короткими круглыми наростами тяжелый лоб. Шея существа была так же надёжно защищена роговым кожухом с торчащими по направлению движения, на подобии копий, широкими и острыми штырями. Считалось, что всем этим нагромождением клыков, рогов и копыт клыкарь способен рыть норы в каменистой почве и пробивать небольшие углубления в скалах, устраивая таким образом своё логово. Говоря проще, эта бронированная кулебяка представляла собой достаточно грозного и смертельно опасного противника, единственным уязвимым местом коего являлась небольшая область в районе мошонки. Внутренности подобных зверюг высоко ценились среди разношёрстных знахарей и алхимиков. Самой ценной находкой были ещё не вылупившиеся особи, но такие трофеи приравнивались к разряду бесконечной редкости. Клыкари вели обособленное существование и создавали пары раз в несколько лет, а уж яйца со своим потомством прятали в недрах каменистого наста так тщательно, что без особого чародейского заклинания найти их было вовсе невозможно, даже случайно.
Мы же с Тамиором не страшились ни жутких выдумок, ни открытой схватки. И пришли за кровью, желчью, печенью, а также ещё парочкой ингредиентов, вписанных кривым почерком в угловатые границы измятого клочка бумаги, что служил нам как ориентиром, так и полноценным договором о найме.
Несколько дней тяжелого похода здорово вымотали нас обоих. И хотя казалось, что всё вокруг настроено против присутствия чужаков, удача не оставляла своих любимчиков. За первую неделю мы выследили и одолели аж девятерых клыкарей из десяти, необходимых для закрытия контракта. Последнюю пару мы выискивали целых два дня, кружа по одним и тем же тропам. Охота стала затягиваться. Запасы продовольствия постепенно иссякали, а обратный путь становился всё длиннее. Однако это казалось не самым большим препятствием, ведь мясо добытого зверья было пригодно в пищу, а пресная вода встречалась в скальных ручьях, пусть редко, но вполне достаточно для того, чтобы сводить концы с концами. Зато мысль о том, что мы полностью истребили поголовье клыкарей в этой части гор, недобрав до нужного количества какую-то малость, тревожила нас пуще прочего. Подобный поворот мог легко повлечь за собой провал сделки. А неисполнение обязательств, в свою очередь, сулило нам неминуемую потерю репутации среди капризных клиентов. Капризных и без меры взбалмошных других в нашем деле не существовало.