Дэф, эта малявка она тебе что, родня?
Почти, Дэф улыбнулся. Это же внучка управляющего с нашего ранчо!
А, Тед поскучнел, а потом, прищурившись, хмыкнул: А я думал, уж никак невесту тебе родные нашли, как прям в прошлом веке с колыбели, заранее!
Придурок. Тебе все лишь бы
Молчу! Тед поднял обе ладони, все еще давясь смехом.
Женись на Дейзи и перестань к любому слову приплетать девчонок, Тедди, поддел в ответ Дэф.
Я же сказал все, молчу!
Вот и молчи, Тед от щелбана увернулся, а от того, как ловко Дэф натянул ему на нос шляпу уже нет.
Впрочем, обижаться на такие шутки из ребят никто и не думал.
Эх, а танцовщица убежала, невпопад подосадовал Тилли. Я даже не спросил, как ее зовут!
Ответить на это никто не успел, впрочем. Да и поиски начинать заново ребята не стали кажется, то самое долгожданное соревнование вот-вот начнется, судя по тому, что слышалось в разговорах со всех сторон. Кто-то снова искал какого-то Берти ни дать, ни взять, а сговорившиеся заранее участвовать в турнире люди засуетились. Что ж, вполне верится! Собравшиеся на ярмарке потянулись к ратуше, влекомые долгожданным зрелищем. Над площадью гнусаво прогудел рожок, подтверждая предположения горожан: вот-вот начнется запись участников.
Кто-то там в этом году рискнет попытать удачу?
5
Народ толпился, возбужденно галдя пока что желание испытать свою меткость выразили всего четверо стрелков, а люди уже препирались, спорили и делали ставки, чей глаз окажется более метким, а рука наиболее твердой.
Пока что заядлые спорщики попросту бились об заклад друг с другом, но позже и сомневаться в этом не приходилось появится какой-нибудь ловкач с растрепанной тетрадочкой и железным ящичком, запирающимся на замок: станет собирать ставки и объединять таких вот спорщиков в еще одно, не менее азартное состязание: состязание удачи и прозорливости. Хитрый доморощенный букмекер, точно. А что, тотализатор выходит ничем не хуже скачек, если вдуматься!
Те, кому вечно не хватает то ли силы духа, то ли наглости участвовать самому в стрелковом состязании, охотно лезут в такие вот авантюры ровно по той же причине, по какой люди способны проиграться в карты едва ли не до последней пары сапог. И чаще всего это одни и те же люди картежники и спорщики.
Меж тем мэр Парсонс, взобравшись на сколоченный наспех помост, оглашал открытие состязаний, уделив немало времени тому, какова личная заслуга городского совета в проведении этого состязания и превозносил судейские качества, опыт и неподкупность маршала Хоупа. Наконец он выдал такое долгожданное:
И позвольте объявить, дорогие жители и гости Рэд-Крик, о начале записи всех желающих. Условия с прошлого года, да и с доброго десятка лет до этого, не меняются любой свободный мужчина, способный держать оружие и умеющий управляться с револьвером, может принять участие. Любой, кто пожелает участвовать, пройдет сперва отборочный тур
Мальчишки протолкались поближе к помосту.
После отборочного тура лучшие из заявившихся смогут попытать удачу в стрельбе по трем видам мишеней, после чего из участников останется ровно половина, ха-ха! Разумеется, потому что другая половина отсеется в честной борьбе, у нас законопослушный город
Боже, как можно так бесконечно переливать из пустого в порожнее? поморщился Тед, и простонал, изнывая от нетерпения: К делу, ну, к делу уже
Маршал Хоуп и его помощники будут следить за честностью состязания, а решение по спорным вопросам примут самые почетные горожане Николас Грэхем, Энтони Хоуп, Эдвард Элиот и я, покорный и преданный слуга этого города и
Эй, мэр, давай к делу, ну! поддержав Теда, выкрикнул кто-то из толпы. Скажи лучше, что там с призом нынче, может, мы зря собрались вообще?
Грохнул хохот а ребята сделали вывод, что говорил это, вероятно, один из будущих участников.
Что же, приз имеется и это нынче целых восемь тысяч долларов, будьте уверенны, самых настоящих, и минимум треть из них в золоте! объявил мэр Парсонс.
Кто-то тут же тут же нахально предположил: до десятки не дотянули, потому что часть денег разворовали заранее, не иначе! Версия эта прокатилась по толпе волной смешков, и маршал Хоуп рявкнул, призывая к тишине неохотно, но люди отвлеклись от занимательного предположения. А мэр продолжал; о счастье с длиной и витиеватой речью, где большей частью превозносил собственные заслуги перед городом, он уже покончил, и наконец заявил: