Развод и девичья фамилия. Моментально. Без раздумий и сожалений. Галина тогда в первый и пока еще в последний, раз в своей жизни произнесла несвойственные ей слова. Произнесла холодно и злобно, металлическим голосом отчеканив по слогам каждое отдельное слово:
«Пиз-дуй на хуй, дол-бо-ёб».
Васёк с пожитками отправился в местное отделение протрезвляться, и больше Галина не имела с ним никаких дел. Он, конечно, пытался вымолить прощение как последний слюнтяй, но Галка сразу же обратилась в милицию с требованием оградить ее от преследований бывшего мужа, и со временем Василий не только окончательно пропал из виду, но и из самой деревни. Говорили, спутавшись с женщиной с двумя детьми от разных мужиков, которая жила в соседней деревне под символическим названием Козловка, он окончательно спился. Погряз в долгах и кредитах под жестким каблуком стокилограммовой бабы, имеющей в наличии противный норов и зад шириной в два Васькá. Гармонии как-то у них не случилось. Он сох, а ее распирало.
В общем, с первым парнем на деревне случилось логичное завершение жизненного пути среднестатистического «альфача-буяна».
Отец Галки был родом из Воскресенок. После смерти он оставил ей в наследство скромный подзаброшенный домик, который все эти годы пустовал. Ушел из жизни на год позже матери, и через несколько месяцев Галина переехала в Подмосковье, разменяв дом в Федякино и квартиру в городе на добротную однушку в центре Ступино. Таким образом, она осталась при своих.
Как-то раз Волков завозил стройматериалы для ремонта почтового отделения, в котором до сих пор работает Галка. Слово за слово, вечерние прогулки, луна, шаткая лавочка у пруда Потом свадьба, переезд в дом к Волкову, что в полукилометре от теперешнего жилища Дёмина, рождение Ваньки и нормальная семейная жизнь. Не без мутных облачков бывало, а то и черных туч, но в целом все по-человечески. Углы сглаживала всегда жена Волков не умел и учиться не планировал. Сглаживала умело, мудро и с благородным спокойствием. Коля отходил быстро, потому что человек он не злой и не злопамятный.
Она уважала его, он любил ее.
Папин дом в Воскресенках Галина так и оставила одиноко стоять, дожидаясь Ванькиного совершеннолетия. Старый он очень, покосившийся, да и в отличие от двадцати соток Волкова четыре для выращивания овощей с фруктами ни к селу, ни к городу. С продажи, тоже, копейки сущие заработаешь, и ничего путного на них потом не купишь. Решили не трогать до лучших времен. Пусть сын занимается благоустройством сам, когда подрастет. Будет ему отдельный собственный угол для личной жизни. Обитать с родителями будучи взрослым дело гиблое и бесперспективное. Эту истину Волков и его жена усвоили еще в юности, придерживаясь того мнения, что если супруги не могут обеспечить хоть каким-то жильем своих детей, то и нечего их рожать, обрекая бедолаг на вечные скитания или кабальные займы. Как говорится, сначала надо дать ребенку благодатную почву с подпиткой, а дальше пусть уже собственными силами пробивается.
Квартиру свою Галина сдавала. Деньги хоть и небольшие выручала, поскольку городок провинциальный и ценник высокий не заломишь, но зато имела хороший довесок к скромному почтовому окладу и щедрому огороду, который активно плодился благодаря ее трудолюбивым рукам. Галка вообще была воспитана так, чтобы рассчитывать только на себя. От Волкова она ждала в основном лишь его чуткого присутствия и простого внимания.
И Ванькой чтобы занимался, она хотела. Волков и занимался.
5. Иваныч
С Иванычем приключилась история далеко не такая радужная. Даже с Дёминым нечего сравнивать. Его внучка, говоря народным языком, кинула деда через то место, которого у нее нет, но при современных мировоззрениях и технологиях запросто может появиться. Горе-родители Машки ничего, кроме как бухать днями напролет, не умели. Овдовев, когда его дочке Ксюхе исполнилось пять лет, Иваныч растил внучку сам. А когда той стукнуло шестнадцать, начал регулярно выдавать любимому чаду денег немалыми для деревни суммами из своих многолетних накоплений. Думал, Машка в институте учится. Она даже показывала ему какие-то липовые бумаги. Доверчивый Иваныч свято верил, что внучка в кампусе ночами обтесывала гранит науки, не щадя прокуренных зубов, а утром вприпрыжку и с улыбкой бежала на важные лекции, всякие там пары, как она выражалась, и периодически ездила куда-то якобы на практику.