Может, тебе доктору показаться? Вчера обещал поощрение от мэра, а сегодня угрожаешь? Неужели люди продаются так быстро?
Заткнись, Стилсмен, угрожающе прорычал Гарри.
В чем дело? Кому настолько нужно, чтобы близнецов не нашли?
Я все тебе сказал. Проваливай. Узнаю, что ведете дело тайком отправитесь вперед своих пожитков. И эта Болдер пусть выметается отсюда. Спектакль окончен.
Рэй вылетел из кабинета, борясь с желанием вернуться и разукрасить мерзкую рожу босса его собственной кровью.
Он метался по холлу, словно загнанный зверь. Как сказать об этом Наоми? Рэй не был намерен бросать ее и это дело. Он поверил ей, и ничто не давало поводов сомневаться в ее искренности хоть на минуту. Зато подозрительная смена настроения Гарри вызывала много вопросов.
Рэй спросил у дежурного, не было ли у босса посетителей вчера или сегодня? Судя по записям, к нему никто не приезжал, зато он сам вчера уехал раньше обычного.
Вернувшись в кабинет, все не мог взять себя в руки. Он проклял все на свете, когда увидел глаза Наоми после новости о том, что официального дела не будет.
Но почему? сдавленно прохрипела она.
Говорят, улик недостаточно. Твою мать, он с грохотом опустил на стол кулаки.
Но прошло почти двое суток. Всего пара часов осталась. Тогда дело тоже не откроют?
Нет, Наоми. И другой участок за него тоже не возьмется. И к федералам нельзя.
Наоми опустила голову. Она молчала долго, явно борясь с целым шквалом эмоций. Рэй встал, чтобы налить ей воды, когда она тяжело проговорила:
И что мне теперь делать?
Если честно, я не знаю. Дай мне немного времени подумать. Для начала дождемся новостей от Санни.
В ответ она пробормотала что-то неразборчивое.
Что?
Ничего. Пойду на воздух.
Она встала и вышла. Рэй нервничал. Ему не хотелось подводить эту женщину. История сестры и братьев цепляла его, задевала то, что он закопал уже давно. Но еще больше ему не хотелось идти на поводу тех, кто смог купить Гарри. В нем разгорался азарт. Он не знал, как назвать это профессиональное чутье, шестое чувство или бог весть как еще, но Рэймонд еще с первых минут общения с Болдер понял, что это дело изменит многое. В первую очередь его самого. Хотел он того или нет, но процесс уже был запущен. И пути назад не было.
Кэндис! Зайди!
Стирать не буду.
Молчи и записывай, рявкнул Рэй на помощницу.
Та обиженно надулась, но благоразумно промолчала, понимая, что раз босс в таком настроении, на то есть веские причины.
Отдав несколько распоряжений и извинившись перед бедной Кэндис, он набрал номер Санни.
Хоть ты меня порадуй, сказали Стилсмен и Престон хором.
Воцарилась многозначительная пауза.
Отпечатков на телефоне, конечно, нет. Что со средством?
Этой дрянью пользуется каждая собака, которая продает мобильники и вообще любую технику. Многие химчистки и автомойки также ей не брезгуют. Стирает любые следы ДНК ко всем чертям. Отследить, как ты понимаешь, просто нереально.
Ты меня совсем не удивила. В поразительную историю мы вляпались, детектив Санни.
Что у тебя? Выслушав напарника,Санни выругалась, как заправский портовый рабочий, уронивший на ногу ящик. Рэй, что за чертовщина?
Не перестаю задаваться этим вопросом. Возвращайся в участок. Займись отчетом по салонам связи.
Ты что задумал?
Ничего. Нам же нельзя вести дело.
Думаешь, я поверю в то, что ты так легко бросил Болдеров? За идиотку меня держишь?
Что ты. Только не я, и точно не тебя. Делай, как говорю. Вечером увидимся.
Он схватил куртку и покинул кабинет с твердым намерением вернуться лишь в компании близнецов Дилана и Дерека.
Наоми мерила шагами парковку возле участка. Она снова кусала ногти и несколько раз в минуту терла глаза. Когда Рэй подошел, она резко отвернулась, стараясь спрятать от него слезы. Он без слов развернул ее к себе и обнял так, будто они дружили всю жизнь, и он точно знал, какое именно объятие ей нужно для того, чтобы успокоиться.
Уткнувшись носом в его грудь, Наоми несколько раз шмыгнула, постаралась сделать глубокий вдох, но эмоции все же взяли верх. Она заплакала от отчаяния, горько, навзрыд, но не в полный голос. Одной рукой прижимая девушку к себе, второй Рэй гладил ее по голове. Обычно ему было неприятно слушать чужие истерики, так как они лишь сбивали с толку. Слезы Наоми его не раздражали, но серьезно ранили.