Рефаль смерила взглядом юную царицу. В её глазах отражалась злость за дочерей, которых предложили оставить позади, но касалась ли её защита крылатых, или же Аэль ещё не приняла в полной мере доверенное ей?
Всё же Порывистая устала, после смерти Фаврир прошло всего ничего, а воительница еще ни на мгновение не остановилась, шагая вперёд так, как делала и сама Огненная. Ей передалась сила её женщины, в ней она нашла отражение гутами, а теперь и волей к защите, волей к победе.
Ответа на слова царицы не последовало, а если бы он и последовал, то был бы прерван толчками, заставившими брови крылатой сойтись.
Бесы нагнали слишком быстро. Бывшая царица рассчитывала еще как минимум на день, который позволил бы оправиться воительницам и дурфам. Они еще не успели восстановить силы в полной мере, а раненные не все получили своё лечение. Обстоятельства складывались как нельзя хуже и Рефаль вылетела из шатра, взмыв высоко вверх, когда к ней подлетела одна из Открывающих Врат.
Они еще не так близко. В паре часов пути, но мы истощены. Копите силы, будьте готовы открывать Врата.
Сухо скомандовала Рефаль, смерив взглядом надвигающуюся угрозу, что была подобна смерчу. За бесами тянулись клубы скверны, она же предвещала их приход. Женщина недолго ждала, ведь очень скоро крылатые воспарили в небо, готовые принять очередной бой. В лице каждой отражалась боль, усталость, но ни одна не позволила себе испытать страх. Страх шел за руку с поражением, а этого они допустить не могли. За их серыми крыльями скрывалась жизнь, а перед их посохами стояла смерть.
Крылья дурф сильны, но ещё сильнее их желание спасти и любовь к родным. Пока наши сестры на земле, а мы в воздухе ни одна тварь не посмеет нарушать мир и покой наших родных!
Громом возвещал голос Рефаль, что ни единожды вела за собой в бой дурф, а сотни тысяч раз. Её черные крылья раскрывались также широко, как распростерлось небо над их головами, в её руках были клинки, что уносят жизни врага, в её глазах была воля к жизни тысяч, что стоят за спиной сейчас и тех, кто оберегает семейный очаг.
Держать еще одну оборону. Ни разум, ни тело не восстановились. Высыпавшие воительницы брались за клинки, кто-то за секиры и копья, кто подыскивал новое оружие на ходу, потому что последний бой его забрал сечь с бесами разрушала оружие и броню, истощала запасы. Жизни в тех, кто уцелел было чуть больше, нежели в тех, кого только успели проводить. Может быть пламя и привлекло врага Нет, земля вновь дрожала и открылся разлом. Значит они шли целенаправленно в крепость и собирались ее захватить.
Аэль сжала кулаки до хруста и боли. Это ощущение отрезвляло. Сама царица тоже взяла на ходу второй клинок. С поля боя не удалось вернуться с двумя и теперь был пламенеющий и тот, что достался по наследству от павших.
Приготовиться! Взять все стрелы, что есть. Будем обороняться!
Крикнула Аэль так громко, насколько позволяли уставшие голосовые связки. Рог подхватил указания, прежде чем Аэль заметила подругу перед собой. К царице хромала, опираясь на наскоро сделанный «протез», Ноэль. Замена утерянной ноге выглядела, как прикрепленная грубо палка, которая позволяла воительнице держаться на ногах, но все же Скрытый Клинок хромала и кренилась на бок. Серая, с землистой тенью смерти и утраты. Аэль знала это чувство, когда из тела уходит жизнь вслед за разрывом связи.
Когда лагерь, разворошенным ульем, суетился и собирался в новую сечу, эта женщина шла в другую сторону. Темные волосы, что совсем не подходили клану Воздуха, трепал ветер, а в глазах дочери Великой застыл живой требовательный посыл. Именно с ним дохромала Ноэль до царицы, приложила кулак к груди так, будто хотела пробить свои ребра.
Царица! Позволь мне, Первой Скрытых Клинков, предложить другое решение!
Гаркнула сталью Скрытый клинок и голос ее заставил воительниц рядом стихнуть. Взгляд некоторых остановился на ней, словно беда, что надвигалась, могла подождать, но нет, скверна становилась четче, хотя было возможным обождать час или может больше до их прибытия.
Оставь со мной тех дочерей, что готовы сегодня отдать последний свой долг Великой и клану. А другие дочери Порывистой и Страстной пусть уйдут домой. Меньшей кровью мы сможем исполнить волю Великой и пусть же воспоют храбрость тех, кто доверит мне вести себя в последний бой!