Говорят, военный, ты совсем приборзел? улыбается Молгунов.
Почему?
А ты сам не знаешь? удивленно поднимает брови Молгунов.
Кручу головой.
Ты чё, сука, ремень спиздил? шипит Тыхтамышев.
Молчу.
Хули тут говорить? Аргумент, что я спиздил своё их не устроит.
Считай в кредит взял. Молгунов улыбается. -Будешь деньгами отдавать или отрабатывать?
Я не отвечаю.
Чё молчишь? Как выебываться, так ты можешь, как отвечать, ты молчишь.
Отец громко рыгает.
Ты, сука, мне подножку подставил. -ревёт он, звериными глазами глядя на меня.
Так ты у нас залупистый? будто даже радуется этому Молгунов.
Нет.
Как нет? говорит Фаха и резко идёт ко мне.
Тебе говорили, садись за наши столы, а ты делал вид, что не слышишь.
Он подошел вплотную.
Я съежился, но удара не последовало.
Полтора!
Сгибаю ноги в полу-приседе.
Значит, ты утверждаешь, что у тебя всё в порядке с дисциплиной? -спрашивает мл. сержант Г. Киваю.
Вот, завтра и увидим. Будешь делать всё, что скажем. Если не будет косяков-может быть тебя простим, но учти, тебе придется постараться. Завтра не заставляй нас искать тебя, сразу после завтрака подходи.
Понял? добавляет Молгунов, видя моё молчание.
Киваю, тяжело дыша, чувствуя, как наливаются тяжестью ноги, которые и так болели после кача прошлых ночей.
Тогда иди.
Стой! Дедов, шатаясь подходит ко мне. Стой смирно.
Он подпрыгивает и в воздухе ногой пытается ударить меня в грудь, но лишь смазано попадает в плечо и мешком падает на пол.
Все гогочут, кроме меня, Влада и Отца, что пьяно смотрел куда-то в пустоту.
Нужно сначала научиться балансом управлять. снисходительно улыбается лежащему на полу Дедову Фахылов. -А вообще эти прыжки, вертухи-показуха. Удар с места в устойчивой поступи всегда сильнее и опаснее.
Дедов, встаёт, потирая копчик.
Стой смирно! орёт он мне. -Ща вертуху попробую!
Он сгибает ноги, будто собирается прыгнуть, делает кривой разворот и бросает по дуге в меня прямую ногу. Теряет равновесие на пол пути и снова падает мне под ноги.
Молгунов, мл. сержант Г, Тыхтамышев гогочут.
Отец мрачно пьяно смотрит на меня, не моргая.
Вас всех пидарасов ебать надо.-говорит он не понятно кому.
Дедов встает.
Заебал иди от сюда. он разворачивает меня и отвешивает поджопник.
Выхожу из сушилки с мыслью, что лучше получить вертуху в голову, чем пинок под хвост.
Захожу в темный кубарь.
В конце, между шконок, узкоглазые кого-то прессуют.
Слышу шлепки, стоны. Залезаю на шконку.
Заходит Влад, будит Точилкина и ведёт его в сушилку.
Я засыпаю, мечтая не проснуться.
23-го нет никаких построений.
Дежурный офицер дрыхнет, ушёл или вообще умер, мы не знаем.
С самого утра в конце кубрика Дедов, Молгунов и Тыхтамышев, сдвинув табуретки, организовывают стол «для своих», полный водки и простейшей закуски.
Перед завтраком Чепчик подходит ко мне.
N-ов, дай телефон позвонить, а то я свой сдал ротному, чтобы не отжали.
У меня нет.
Знаю, что есть. Ну дай, хочу маму услышать, праздник же.
Хуй с тобой, только никому не отдавай.
Протягиваю ему тяжёлый кнопочный телефон.
После завтрака Чепчик вылавливает меня.
Слушай, ты извини
Что? я уже примерно понимаю, что случилось.
Ко мне Алиев подошёл, спалил трубу, спросил чей это телефон. Я, чтобы он отъебался, сказал, что эта мобила старослужащего, он сказал мне позвать этого «старослужащего» в сушилку и забрал трубу. Он ждёт.
Я медленно закрываю глаза, сдерживая порыв уебать Чепчику.
Блять, удружил. Сука, нахуя я с тобой связался.
Ну извини.
Да что мне твоё извини? Мне сейчас надо разгребать твою тупость, а тебе похуй.
Чепчик молчит.
Идём.
Заходим в сушилку.
Алиев стоит с моим телефоном в руках.
Рядом Джамбеков, Исламов и Мамедов.
N-ов.-тихо говорит Алиев. Тут говорят, что ты старослужащий?
Смотрю ещё раз на Чепчика.
Иди от сюда.-говорю я.
Тот даже рад сбежать и быстро покидает сушилку, хлопнув дверью.
Мне страшно. Вспоминаю, как он избивал Зайцева Жестко, беспощадно.
Они молча на меня смотрят. Делаю вдох, медленный выдох.
Слушай, Али. Я ему дал телефон, чтобы он позвонил семье. Я не просил говорить, что эта труба принадлежит старослужащему. Мой косяк лишь в том, что я доверился не тому человеку. В твоей власти избить меня за это или нет, я это понимаю. Потому, решать тебе.