У каждого должно быть свое место. Мое место этот сумбур друзей, мелодий, внешкольных занятий, мечтаний. Хочу, чтобы свое место было и у Тони. Хочу, чтобы «Мне здесь нравится» он говорил без грустных нот. Хочу, чтобы я мог ответить: «Ну так оставайся».
Но я не нарушаю тишину, потому что теперь вокруг нас тихая ночь и потому что Тони уже шагает обратно на парковку.
Что такое киванис? кричит он мне через плечо.
Я отвечаю, что звучит похоже на птицу. На птицу из дальних-предальних стран.
Привет, гей-бой! Привет, Тони! Привет, фольк-цыпка!
Мне даже взгляд от тротуара отлеплять не надо.
Привет, Тед, говорю я.
Мы уже выезжать собрались, а тут он. Я слышу, как в милях отсюда родители Тони заканчивают свои вечерние молитвы. Они ждут нас с минуты на минуту. Машина Теда блокирует нас на стоянке. Он поставил ее там не со зла, а по чистой рассеянности. Тед король рассеянности.
Ты нам мешаешь! говорит ему Джони с водительского сиденья. Злится она в лучшем случае в четверть силы.
Ты сегодня классно выглядишь, отвечает Тед.
За последние годы Тед и Джони расставались двенадцать раз. Это значит, что они сходились одиннадцать раз. Мне всегда казалось, что мы на пороге Воссоединения Номер Двенадцать.
Тед умный и привлекательный, но во благо это не использует, совсем как богач, чурающийся благотворительности. Его мир, по сути, ограничен ближайшим зеркалом. Десятиклассник, он мнит себя королем школы, не удосуживаясь заметить, что у нас демократия.
Сложность общения с Тедом в том, что он не безнадежен. Порой из сумрака махрового эгоизма он выдает сущие перлы, проницательные настолько, что завидки берут. Такие перлы способны сразить наповал. Особенно девушку вроде Джони.
Мы правда спешим, куда мягче говорит Джони.
У вас в кружке псалмы со стихами кончились? «Господь Пастырь мой, пойду я долиною тени сомнений, дозволь мне уокмен взять с собою»
Господь ди-джей мой, я ни в чем не буду нуждаться, серьезно изрекает Тони.
Тони, однажды мы освободим тебя, клянусь! Для пущей выразительности Тед хлопает по капоту своей машины, и Тони ему салютует. Тед переставляет машину, и мы снова отправляемся в путь.
На часах у Джони 00:48, но у нас все в порядке, ведь они спешат на час с тех пор, как мы перешли на зимнее время. Мы едем в черную синь, радио играет что-то расслабляющее, время плавно перетекает от ночного времени ко сну.
Ной сейчас лишь смутное воспоминание. Как он на меня действовал, уже вспоминается с трудом. То головокружение тает в тягучем воздухе, превращаясь в таинственный отголосок приятного чувства.
Как же я не видел его раньше? спрашиваю я.
Может, ты просто ждал подходящего момента, чтобы его заметить, говорит Тони.
Может, он и прав.
Пол гей
Я всегда знал, что я гей, но подтвердилось это в детском саду.
Сообщила об этом воспитательница она так и написала в моей детсадовской карточке: «Пол определенно гей. У него отличное самоощущение».
Карточку с записью я однажды увидел у нее на столе до тихого часа. Нужно признать, я мог и не понять, что чем-то отличаюсь от других, если бы миссис Бенчли не заострила на этом внимание. Мне было пять лет, я считал за факт, что мальчикам нравятся мальчики. Иначе почему они проводят вместе столько времени, играют в командах и задирают девчонок? Я считал, это потому, что они друг другу нравятся. Как в эту схему вписываются девчонки, я в ту пору еще не разобрался. Я просто считал, что отношения между мальчиками НОРМА.
Представьте мое удивление, когда я понял, что не прав. Представьте мое удивление, когда я просмотрел все остальные карточки и пометку «ОПРЕДЕЛЕННО ГЕЙ» ни у кого из мальчиков не обнаружил. (Если честно, пометку «ОТЛИЧНОЕ САМООЩУЩЕНИЕ» я тоже не обнаружил.) Миссис Бенчли застукала меня у своего стола и встревожилась. Начисто сбитый с толку, я попросил у нее разъяснений.
Я определенно гей? спросил я.
Миссис Бенчли окинула меня взглядом и кивнула.
А что такое «гей»? спросил я.
Это когда мальчику нравятся другие мальчики, пояснила она.
Я показал на уголок для рисования: там на полу дрались Грэг Истон и Тед Хэлперн.
А Грэг гей?
Нет, ответила миссис Бенчли. По крайней мере пока.
Интересно. Все это мне было очень интересно.
Миссис Бенчли объяснила мне еще кое-что: мальчикам, мол, должны нравиться девочки. Не могу сказать, что я ее понял. Миссис Бенчли спросила, заметил ли я, что семьи в основном создают мужчины и женщины. Мне и в голову не приходило, что семьи создают те, кто друг другу нравится. Совместную жизнь мужчин и женщин я считал очередной причудой взрослых, вроде чистки зубов флоссом. А миссис Бенчли теперь говорила, что дело куда серьезнее, вроде тупого всемирного заговора.