Семь лет мне было тогда, улыбнувшись, начал Нестор простой, но поучительный рассказ. Зима пришла морозная, вьюжная, злая. Крестьянки по две шали надевали, мужики с белыми бородами ходили. Выйду с Варфоломеем на прогулку через четверть часа все ресницы в инее. Он всё боялся, что я замёрзну и захвораю: «Барин, щёчки-то ваши белее снега сделались, и носик сизый стал! Полноте гулять, пожалуйте отобедать да на покой!» А я домой не хотел, скучно мне дома было. Да и в парке один гулять не любил. С ледяной горы с крестьянской ребятнёй кататься было больше по душе. Отец ворота парка на замок запирал, а я тогда маленький был. Пролезу между прутьями ограды и всё! Однажды с крестьянскими детьми на озеро пошёл, а они там рыбу из прорубей удили. И был среди них мальчишка Влас, старше меня лет на пять. Стемнело. Остались мы одни. Он и говорит мне: «Пойдём на середину озера, там и полынья побольше, и клёв получше». Я расхрабрился да пошёл. Пока шли, метель разыгралась, ветер бешеный, ни зги не видать. Он запричитал: «Шибко замёрз я, барин, не дойду. Вот бы мне тёплую шубку твою!» Поменялись: он мою шубу соболью надел, а я его худую душегрейку. Пришли мы к полынье, и тут Влас как закричит: «Гляди-ка, там золотая рыбка плывёт!» Я только подошёл посмотреть, так в ледяную полынью и полетел. Барахтаюсь, кричу, а его уже и след простыл. Чувствую сердце леденеет, дышать не могу, ноги не двигаются. Думал, что всё, смерть пришла, но вдруг мужицкие руки меня как котёнка за шкирку вытащили.
Нестор, я поверить не могу. призналась я. Откуда в ребёнке такая ненависть?
Может, зависть взяла к моему богатству. Может, нужда украсть заставила. Антип вначале думал, что крестьянского мальчишку из проруби вытащил, браниться начал, сквернословить. А как узнал меня, так в извинениях рассыпался, начал мне ладони целовать. «Да никак вы это, барин? Сам Нестор Виссарионович, не иначе! Кто же вас обидел так? А шубка ваша где? Неужто обокрали?! И кто же вас в такое время и в такие погоды гулять отпустил?!» Отогрел он меня на печи, чаем с вареньем напоил и домой понёс. На полпути мы встретили Варфоломея, который меня и в парке, и на горе обыскался. Варфоломей забрал меня и отцу всё то, что было известно Антипу, рассказал.
Что же твой отец? Он наказал виновного? спросила я.
Нет, к моему удивлению ответил Нестор. Я на Власа указывать не стал: знал, что с ним за это будет.
А что будет?
Вытащат босого на мороз да засекут до смерти. Я с колыбели картины эти видел, оттого и пощадил. Наказать я его хотел, но смерти ему не желал. Может, оттого, что сам в её когтистых лапах побывал да чудом вырвался. И по сей день помню, каково это когда, оказавшись на грани погибели, тело и душа твоя, взбесившись, мечутся в агонии. И всё существо твоё, уже глядя в глаза смерти, уже чуя её леденящие объятия, отчаянно цепляется за жизнь.
Ты был очень добрым ребёнком, Нестор, сказала я. Как тебе удалось вырасти таким хорошим человеком при таком злом и несправедливом отце?
Отец влиял на меня своим примером, но воспитателем моим был Варфоломей. Он и не дал моему сердцу зачерстветь. Отец сильно гневался три дня, строго запретил мне водиться с крестьянскими детьми и сладкого мне до весны давать не велел.
Мучительное наказание для ребёнка. Как ты это пережил?
Вначале Варфоломей согласился с отцом, решил подержать меня в строгости, а после сжалился, стал тайком Варвариными блинчиками и пирогами потчевать. А Власа время спустя Господь наказал. Умер он в расцвете лет так же, как меня когда-то хотел погубить. Принял спиртного на грудь да отправился купаться на озеро, а озеро дурное у нас. Что ни год, то двоих-троих в воронки засосёт да илом затянет так, что и тела не найти.
Что же Антип? Неужели Виссарион не поблагодарил его? спросила я.
Вызвал отец его к себе, спросил, что надобно ему в награду. Антип попросил старшего брата своего Прохора от тяжёлых подземных работ освободить. Отец взбесился, велел гнать Антипа в шею, но передумал. Дал ему пятак серебра на водку и дворником при усадьбе до конца лет служить приказал. Но я Антипа и по сей день благодарю, улыбнулся Нестор. Время от времени деньгами помогаю. Ребятне его подарки приношу. Много детей у Антипа. Семеро по лавкам, живут в тесноте, да не в обиде. Все такие ласковые, дружные, словно к старшему брату на руки идут.
Пожилой крестьянин по-прежнему подметал главную аллею. Он был так увлечён работой, что не заметил, как мы подошли.