О чьём предательстве вспомнила Анна Австрийская в ту минуту? О ветреном и непостоянном в своей лояльности ко всем друзьям и сообщникам герцоге Гастоне Орлеанском, младшем брате её почившего супруга, короля Людовика XIII? Или о кузене короля принце Конде, который несколько раз успел изменить своим союзникам за последние десять лет и в итоге переметнулся на сторону Фронды? Перейдя на службу под знамена испанского короля, принц предал не только её саму, но и Людовика, и Мазарини. Он сделался врагом Франции! Но, может быть, горечь в мыслях королевы вызвали воспоминания о племяннице Анне Марии де Монпансье, старшей дочери Гастона Орлеанского? Королева дала ей материнскую любовь, которой бедная сирота была обделена с рождения, воспитывала при своём дворе и даже искала блестящие партии для замужества. И всё ради того, чтобы неблагодарное дитя переметнулась к зачинщикам смуты, которые тянули за ниточки, крепко привязанные к амбициям, унаследованным от её беспокойного отца-интригана герцога Гастона Орлеанского. Или Анне вспомнились тревожные времена её молодости, когда вокруг неё не прекращались интриги и скандалы, по большей мере, связанные с именем герцогини де Шеврез? Подруга безвозвратных дней юности, первых лет, проведённых Анной во Франции, герцогиня была при ней с первых её шагов в самостоятельной жизни в качестве королевы-регентши, но как же скоро она стала причиной горьких разочарований
Нет, Мадам. Это не измена. Точнее, предательство есть, но не в том смысле, тихий ответ мадам де Ланнуа прервал череду воспоминаний, и Анна Австрийская с некоторым удивлением подняла голову, отвлёкшись от чёток, и посмотрела в её лицо. Дело в том, что в ту самую комнату, которую планировали ограбить, недавно, по вашему распоряжению, поселили мою новую компаньонку. Я представила её вашему величеству, ещё три месяца назад.
Эта та молодая особа, Элоиза Шанье? оживилась королева и подарила собеседнице улыбку. Ведь компаньонка герцогини, прибывшая из Анжера, понравилась ей и внушала доверие.
Да, она самая, ваше величество. Она уже легла в постель, когда услышала шорох и звуки голосов у себя за головой. Увидев в комнате мужчин, она закричала. Начался переполох. Гвардейцы оказались на месте, тут мадам де Ланнуа иронично усмехнулась. Как истинный кавалер, капитан де Вард проявил беспримерную галантность, не выстрелив в грабителей на глазах у дамы. В итоге те сбежали, воспользовавшись суматохой. Они успели скрыться до того, как их догнали.
То есть, грабителей было несколько? уточнила королева, вновь отвернувшись, и спрятала дрожавшие руки под одеяло.
Судя по словам капитана, их было, как минимум, трое. И один из них, мадам де Ланнуа намеренно повысила голос, чтобы обратить внимание августейшей слушательницы на этот факт, есть основания полагать, что один из них прислуживает во дворце. Это кто-то, кто хорошо знаком с распорядком дня в вашем окружении, мадам. Кроме того, де Вард склонен полагать, что именно этот человек дал указание грабителям, кого и когда именно следует ограбить.
Боже мой, всё-таки, это предательство прошептала Анна Австрийская. Лучше бы это было тихое ограбление. О нём и так знают. И ведь теперь все вокруг будут подозревать друг друга.
Не совсем так, Мадам, произнесла герцогиня и выдержала пристальный взгляд королевы, смотревшей прямо ей в лицо. Важно обратить внимание на то, как именно грабители скрылись. Перед тем, как гвардейцы успели догнать их, эти люди добежали до галереи Войны.
То есть, до той самой галереи Призраков? в глазах Анны Австрийской блеснул огонёк. Неужели они воспользовались тем же самым выходом?
Несомненно. Не провалились же они сквозь землю, точнее, сквозь паркет, подтвердила эту догадку мадам де Ланнуа. Это значит, что их сообщник должен быть из числа прислуги. Тот, кто знает о потайных коридорах.
Из прислуги, с отрешённым видом повторила королева, машинально перебирая бусины чёток.
Внезапно она почувствовала всю тяжесть навалившейся на неё усталости. И виной тому была не столько бессонная ночь, сколько переживания, а также долгая, казавшаяся бесконечной, череда дней и ночей, проведённых в одиночестве и безвестности в ожидании неизбежной, неотвратимой беды. И вновь перед ней показался старый, до боли в сердце знакомый призрак предательства.