Перстень принцессы
Робин Каэри
Дизайнер обложки Dominique Leostelle
© Робин Каэри, 2023
© Dominique Leostelle, дизайн обложки, 2023
ISBN 978-5-0059-5368-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Перстень принцессы
Пролог. Перстень Марии Медичи
Март 1600 года. Флоренция, Палаццо Питти
Идут! сдавленно пискнула Челеста и мелкими шажками просеменила от двери в дальний угол комнаты.
Голос камеристки прозвучал неестественно и до того противно, что Марии захотелось оттаскать девицу за волосы. Само это желание ужаснуло её, ведь это же была её Челеста единственная преданная ей душа во всём огромном и душном Палаццо Питти, где в длинных и узких комнатах с несоразмерно высокими потолками она чувствовала себя немощной карлицей.
Сядь! Сядь и не мельтеши! приказала Мария и уселась на табурет перед станком с давно оставленной на нём работой над вышивкой узора на льняном холсте. Пусть любой, кто войдёт к ней, думает, что всё это время она провела, трудясь над вышиванием за станком, и ей не было никакого дела до того, что происходило за пределами её комнаты.
Мария, дитя моё!
В распахнутых настежь дверях появился её дядя Фердинанд, Великий герцог Тосканский. Он картинно с драматично суровым выражением лица взмахнул руками и отступил на шаг от двери, уступая дорогу человеку в пурпурной сутане.
Привыкшая с ранних лет к обществу священнослужителей высокого ранга, Мария не испытала при виде вошедшего следом за дядей епископа того душного трепета, который ощущают обычные верующие, стоит им попасть под строгие взоры отцов церкви.
Ваше преосвященство, поднявшись со своего места, Мария присела в глубоком реверансе, после чего подошла к епископу, чтобы наклониться к его руке для почтительного поцелуя пастырском перстня.
Синьорина Челеста с побелевшим, словно полотно, лицом и испуганными глазами выскользнула из угла комнаты вслед за своей госпожой и тоже присела в реверансе перед кардиналом, после чего с трепетом приложилась крепко сжатыми губами к пастырскому перстню на милостиво протянутой к ней руке.
Очень хорошо! Прекрасно, дитя моё! проговорил епископ, довольный пиететом, выказанным его сану и положению.
Моя племянница Мария Медичи, представив юную девицу прелату, герцог почтительно склонил голову и с торжественным тоном в голосе перечислил титулы высокопоставленного гостя:
Монсеньор Силингарди, епископ Модены. Апостольский нунций при дворе французского короля.
Представив епископа, герцог Фердинанд подошёл к Марии и, ошеломив её неожиданно по-отечески тёплой улыбкой, сжал обе её руки в своих широких ладонях.
Весьма рад, произнёс епископ, впрочем, не озвучив, чему именно он радовался, так что Мария перевела вопросительный взгляд от него на дядю.
Дитя моё, отныне я не посмею называть вас таким образом. Ни я сам и никто более не посмеет называть вас иначе, как в чёрных глазах Фердинанда Медичи блеснуло подобострастное обожание. Отныне все мы должны обращаться к вам только «Ваше величество»! торжественным, полным пафоса голосом произнёс он и отвесил низкий поклон.
Свершилось, почти беззвучно прошептала Мария, в глубине души ужаснувшись при мысли о том, что с той самой минуты её жизнь не будет прежней. Она знала по слухам, витавшим в Палаццо Питти о том, что сам Фердинандо Медичи, её дядюшка, вёл переговоры о том, чтобы выдать её замуж за французского короля. Но до этой самой минуты Мария старалась оттянуть момент осознания неизбежности такой судьбы. Слыша пересуды кузин и прислуги, Мария всякий раз находила для себя занятие или предмет, на котором она могла бы сосредоточиться, чтобы только не думать и даже не строить предположений о том, что ожидало её в случае заключения договора между её дядей и французским королём о её помолвке с Генрихом Бурбоном. И вот теперь это уже были не догадки и сплетни, а самая что ни на есть действительность её судьба определена.
Это конец, ещё тише прошептала она и с обречённым вздохом опустила взгляд.
Она полна смущения и грации, улыбнулся довольный герцог, по-своему истолковавший эту реакцию племянницы, и в торжественной манере, сквозившей в каждом его движении, он повернулся к епископу. Ну что же, монсеньор! Теперь мы с вами готовы встретиться с послами короля Франции и обсудить остальные вопросы, касающиеся брачного договора и церемонии свадьбы по доверенности.
Епископ Силингарди обратил внимательный взгляд на новоиспеченную невесту французского короля и коротко кивнул:
Да. Теперь мы можем обсудить детали. Самое важное уже свершилось. Ведь это так, дитя моё? увидев утвердительный жест Марии, он с улыбкой удовлетворения кивнул в ответ и благословил её. Вы станете прекрасной супругой для короля Франции. Я так и передам его святейшеству. Не беспокойтесь, герцог, мы уладим все спорные детали, если таковые остались.
***
После того, как высокие гости покинули комнату, Мария вернулась к табурету и медленно опустилась на него. Она не вполне ещё осознавала происходящее, ведь одно дело слышать о планах родственников, обсуждавших её замужество, которое неизвестно, когда состоится, и совсем другое это в один миг осознать, что всё уже свершилось.
Ох, моя синьора! снова пискнула Челеста, но Мария жестом прервала её всхлипы и приказала молчать.
Говорить не хотелось совсем. Вернее, её так и распирало от желания выспросить у верной служанки обо всём, что та слышала и знала о французских послах, поселившихся в Палаццо Медичи, и обо всём, о чём судачили в городе о французах и их войнах. Ей было необходимо знать всё! Уж если ей предстоит отдать свою руку и самоё жизнь в распоряжение французской короны, то она должна быть готовой ко всему, что ожидало её впереди.
О, моя синьора, это так невероятно! Париж! Королевский двор! нараспев причитала Челеста, по опыту чувствуя скрытый интерес госпожи ко всему, что ждало её в недалёком будущем.
Мария выбрала для себя невысокую кушетку возле высокого стрельчатого окна. Она устроилась на ней, поджав ноги под себя, и молча устремила взгляд на улицу, позволив служанке говорить без умолку в течение долгого времени, пока небо над красными черепичными крышами зданий напротив их дворца не начало темнеть, и комната не погрузилась в серые предвечерние сумерки.
Изредка поглядывая в сторону пажа, появившегося с наступлением вечера, чтобы занять пост в почётном карауле у двери, Мария ловила себя на всё возрастающем интересе к его персоне. Ей известно то, кем он был, а вот откуда прибыл и каким образом попал на службу в Палаццо Питти? А главное, о чём он думал в то время, как Челеста говорила о нравах, царивших при французском дворе, привычках французов и обо всём, что, по её мнению, заслуживало внимания юной синьоры?
Ведь и этот юный паж мог мечтать о чём-то более высоком и почётном, нежели стоять, подобно мраморной статуе, в её комнате. Мария даже усмехнулась, подумав про себя о том, что возможно приписывала этому юноше свои собственные амбиции и желания. А вдруг он вовсе не таков, как она думала о нём? Да и с чего бы всем быть такими же, как она или как её дядюшки, которые жили одними лишь амбициями возвеличить род Медичи.
Как ваше имя, сударь? вдруг спросила Мария, а Челеста застыла с удивлённым лицом и раскрытым ртом, умолкнув на полуслове.
Ранье, ваша милость, ответил паж, впервые заговорив с юной госпожой.
Ранье? Просто так Ранье? И откуда вы прибыли? Где ваша семья? продолжала расспрашивать Мария. Голос и уверенный тон юноши нравились ей, она даже перестала смотреть в окно, а вместо того с ещё большим интересом принялась разглядывать в темноте фигуру и лицо пажа.