Жизнь личности это ежедневный поиск жемчуга на глубине. При этом всё лёгкое, наносное не выдерживает глубинных давлений, всплывает, смешивается с травчатым планктоном и пенистой волной выплёскивается на берег.
Ловцы жемчуга ныряют с камнем. Дополнительный вес позволяет им опуститься на глубину. В обмен на камень они собирают глубоководные раковины и возвращаются на поверхность моря с драгоценными жемчужинами в руках и сверкающими глазами.
Однако бывают случаи, когда человеку привязывают к поясу камень насильно. Тут уж не до жемчужин. Такому невольнику вырваться живым из глубины большое везение. Гулаг в этом плане глубина классическая. Тюряги, конечно, гораздо демократичнее Гулага, но со своими «коралловыми» особенностями. А уж армия по сравнению с ними сущий курорт. Вот только курорт ли? Давление воды меньше, но соприкосновение со смертельной опасностью то же. Ведь дышать невозможно на любой глубине.
Да, существуют профессиональные обстоятельства охрана на вышках, вертухаи за спиной, холёные офицеры, обтянутые человеческой кожей. Кто они? люди. А кто тогда те, кого эти люди убили как нелюдей, Вернадский Мандельштам, Гумилёв?..
Хороший вопрос! Его поставила жизнь перед Венечкой с первой же недели пребывания в симферопольской учебке младшего комсостава.
Найти ответ, вернее, объяснить себе право на насилие одних людей над другими Веня пытался всю оставшуюся жизнь. К примеру, социальное насилие это нормальное явление в демократическом обществе? Если «да», то вертухай человек необходимый, и мы должны ему быть благодарны за то, что он взял на себя труд исполнять социально грязную работу.
Если же слеза ребёнка, расстрел Гумилёва, лагерные мучения и смерть Мандельштама, отца Павла Флоренского, Вавилова и прочих гениев русского мира недопустимы ни при каких обстоятельствах, тогда приговорщики и исполнители приговоров безусловно не люди. А кто?..
Краткий послужной список нашего героя:
По окончании симферопольской школы сержантов Венедикту Аристову, единственному из пятиста выпускников учебки, за «беспримерное» поведение не назначили звание «сержант», а присвоили (как плюнули на погоны) «почётное», вернее, оскорбительное звание «ефрейтор».
В воинской части, где Венечка служил по распределению после окончания школы сержантов, командир полка лично сорвал с погон Венедикта две одинокие лычки. Так судьба, позаботившись о «неприкосновенности» своего протеже, вернула бывшему ефрейтору Аристову звание рядового и с ним «девственную послужную невинность».
«За проявленную дисциплинарную и политическую (!) халатность в отношении священного воинского долга» так было записано в приказе по части.
«На свободу с чистой совестью!» троекратно прокричал дембель Венедикт, выходя «под ёлочку» с чемоданчиком за порог КПП (парни осеннего призыва знают, что такое «ёлочка»).
Что ж, милый читатель, не будем поспешны в оценке проявленной Венедиктом непатриотичности. Ведь автор умолчал о многих испытаниях, через которые пришлось пройти нашему незадачливому герою с тайными слезами на глазах.
И вообще, пора понять: мы неодинаковы! Одинаковые обстоятельства одним из нас благожелательны, как зонтик в непогоду, другим губительны, как садоводу град с куриное яйцо!
5. Мама Галя
Венедикт поцеловал входящую мать, взял у неё из рук сумки и проводил в прихожую.
Ма, а помнишь, как ты всякий раз, застав меня дома, задавала один и тот же вопрос: «Сын, ты опять пропустил институт?»
Венедикт рассмеялся. Воспоминания прошедших лет заставили улыбнуться и мать.
Кто же знал, что из тебя получится серьёзный человек? мама присела на край дивана. Можно я попозже приготовлю ужин? Поговори со мной, сынок.
Она расправила усталые плечи и приготовилась слушать.
Мама, помнишь, на той неделе ты вот так же вошла в дом и увидела меня взъерошенного и ничего не понимающего?
Помню, сын. Я тогда подумала, что у тебя случились ужасные неприятности. Ты был совершенно не в себе.
Это так. Твой приход прервал мою беседу знаешь с кем?
С кем же?
С моим собственным Альтер эго.
Не понимаю.
Ну, это вроде внутреннего голоса. Иначе говоря, того, кем я хотел бы быть.
И
Он сказал, что мы с ним смотрим в одном направлении, но с противоположных точек зрения.