Сог-гласен, к-когда п-приступать? Леонид с сожалением посмотрел на пустой стакан. Голодный желудок буркнул предательски.
Сегодня выезжаем, ехать далековато. Кстати, может, перекусим поплотнее, раз мне не надо больше ни с кем из претендентов встречаться?
К-к-как сегодня?! нехорошее предчувствие где-то в глубине ёкнуло в первый раз, но, возможно, это был всё тот же голодный, ослабленный простудой желудок.
Ты будешь фарфалле с курицей?
А это вк-кусно?
Глава вторая. Странная бабушка
Небольшой двухэтажный бревенчатый дом смотрелся обуглившейся бородавкой на окраине села. Леонид, полдороги слушавший от щёголя Виталия рассказы о старинном купеческом роде, который не смогла выкосить даже революция 1917 года и репрессии, изумился, меньше всего ожидая увидеть такую «избушку на курьих ножках». Почерневшие от времени брёвна, безыскусные оконные наличники, крыша с резными козлиными рогами на стыке с лицевой стороны для полноты картины не хватало частокола с отрубленными головами. Так думал Леонид, разглядывая дом, казавшийся чернее, чем был на самом деле, из-за серых с восточной стороны опускающихся сумерек.
Успели до темноты, однако Виталий не стал заходить во двор, только постоял возле невысокой калитки вместе с Леонидом, пока Олег, встретивший их тридцатипятилетний родственник, предупреждал хозяйку жуткого дома. Он приоткрыл дверь в сенцы и крикнул:
Баб Васёна, к тебе внук приехал! А?.. зашёл ненадолго внутрь и вернулся: Сказала, что легла спать, просила не беспокоить.
Виталий сразу попрощался и уехал под предлогом назначенной бизнес-встречи, поощрительно хлопнув Лёню по плечу, мол, заступай на дежурство, и демонстративно засунул ему в карман обещанный аванс. Олег тоже не собирался задерживаться с сиделкой. Завёл в дом, показал, где находятся выключатели, махнул рукой сначала в сторону кухни, потом куда-то неопределенно в сторону спальни бабки, пожелал удачного дежурства и отправился домой. Леонид остался один.
В доме было так тихо, что приглушенные звуки с улицы и разноголосый далекий лай несколько успокаивали. Леня заглянул на кухню, там увидел небольшую железную печку, кучку дров и ведро, наполненное углём. Не раздумывая, разжёг огонь, поставил чайник, исчернённый сажей, греться. Когда-то такая же печка стояла в дедовской деревне у однокурсника, с которым провел новогодние каникулы. От сознания присутствия чего-то знакомого наступило умиротворение. Дрова затрещали, что-то прилипшее к дну чайника задымило сладковатым Леня улыбнулся: почти как на даче у Санькиного деда.
Лёня осмотрел кухню более внимательно: свет паршивый, вдруг совсем отключится нужна будет керосинка. Нашел в буфете целую пачку желтоватых толстых свечей, отложил две штуки. Попутно познакомился с содержимым холодильника, кастрюля с борщом особенно порадовала: после долгой дороги снова захотелось есть. Вода в чумазом чайнике закипела, тот был отодвинут в сторону, а на раскалившуюся поверхность поставлена кастрюля. На кухне ожил уют, но долг позвал наведаться на ту половину дома, где жила престарелая хозяйка.
Примечательные старинные часы в гостиной с важно покачивавшимся секунды маятником сейчас молчали. У пола висел груз чугунная шишка. Леня потянул за короткий конец цепи, и шишка с треском поползла вверх. Легко ударил по маятнику, тот несколько раз лениво покачал своей головой и остановился. «Сломались», с сожалением подумал о часах «внук» и прислушался: не разбудил ли треск бабушку. Но в доме всё было по-прежнему безмолвно, если не считать кухонной печной песни.
Поужинав борщом с обнаруженными сметаной и чесноком, Лёня помыл за собой тарелку, посидел немного у печки, едва не задремал от сытости и уюта; с трудом заставил себя встряхнуться, почувствовав, что вспотел. «Только не спи», повторил себе слова Виталия, иначе отрабатывать щедрую оплату придётся, совесть заест, да и неустойку в случае чего платить будет нечем. «Внук я или нет?» Лёня, налив себе кипятка (заварку не нашел), с бокалом отправился путешествовать по дому.
У двери в бабулькину комнату было слишком тихо: ни сопения, ни старушечьего кашля только устойчивый запах лекарств из щели. Прошелся мимо остальных комнат на первом этаже. Одна оказалась заваленной каким-то бытовым хламом (рассматривать не стал), вторая закрыта на ключ.
Второй этаж встретил непривычно пыльными тремя комнатами, все они были открыты, но следов гостей не ощущалось. Возник вопрос если здесь жил Виталий, то где же его комната? Взвесив все аргументы, Леня ответил сам себе: это та, которая на первом этаже, закрытая. Дальше стало неинтересно бродить по дому со скрипучими половицами и мигающими на втором этаже лампочками.