Золушка à la russe: ПостскриптумYuliya Eff
"Золушка à la russe: Постскриптум". Главы 1-9
1
Благая мысль!
Сначала ты, а после
Значимое слово.
По примеру Бояна,
Начнем, помолясь богам
Это был удар ниже пояса. Будущий политик только представил себе, как люди будут указывать пальцем на его чадо и хихикать: «Посмотрите на трансвестита! Хорошо папочка воспитал сына!»и у банкира потемнело в глазах. Было ясно как божий день, что это происки конкурентов: именно они, которым так мешала слишком кипучая деятельность олигарха, объявили информационную войнураздули пожар из двух журнальных статеек о похождениях сына-балбеса.
В восемьдесят шестом, тогда еще просто майор в отставке, он, Дмитрий Иванович Карамзин, уверенно начинал свой бизнес: воспользовался связями, деньгами верных однополчан и, наконец, ситуацией в стране. Каждый день был на краю и, вообще, закончил бы однажды свой путь, если бы не верный телохранитель и друг-однополчанин в одном лице, заслонивший собой от автоматной очереди. Тогда везунчику-майору было всего тридцать восемь, и любовь к жизни, желание достичь благополучия помогли пережить страх за свою семью, боль за глупую смерть друга, унижение перед спонсорами-кредиторами и желание все бросить и устроиться на работу в какое-нибудь тихое местечко. Но в то время, действительно, ничего своего, кроме жены и двух маленьких сыновей в коммуналке, не было. Ради них он жил, горел, страдал, уходил от преследованияи беспрерывно унижался, унижался, унижался Он до сих пор ненавидит это слово и вздрагивает, случись кому-нибудь ненароком напомнить о девяностых.
Но сейчас-то есть все и даже больше: свой банк, несколько промышленных предприятий по всей стране, домполная чаша, жена, красавица и умница, нисколько не подурнела за эти двадцать четыре года И все бы ничего, если бы не подросшие сыновья. Правильно в народе говорят: «Маленькие деткималенькие бедки»сыновья выросли, а спокойнее не стало. Старший, слава Богу, вырос более послушным, положиться на него можнопошел по отцовским стопам, а значит, будет кому оставить свой бизнес Но этот же, младший, балбес и негодяй!..
Банкир с рычанием покомкал журнал, на обложке которого красовался до неузнаваемости напудренный и напомаженный сын-мажор в женском платье и целующийся с этим неблагодарным довеском-крестничком, неугомонным дружком, который (умный!) спрятал свои бесстыжие пол-лица под широкими полями шляпы. Просил же банкир этих балбесов, уговаривал после первого похождения вести себя скромно и не давать пищу газетчикамне послушались говнюки. Недели не продержались.
Конкуренты тут же подхватили идею, подброшенную желтой прессой, и повернули все так, что, начиная с сегодняшнего утра, словно сговорившись, один за другим звонили клиенты и отказывались от сделок, ссылаясь на форс-мажорные обстоятельства. А консультант-советник по созданию образа будущего губернатора края сказал, что вообще умывает руки: ему дешевле будет отказаться от работы с Карамзиным, чем вывернуться из сложившейся ситуации.
Таким образом, сегодня из-за этого неблагодарного щенка благополучно перечеркивалось все, созданное за два десятка лет: бизнес, планы на новую карьеру и даже доброе имя семьи. А ведь сколько раз копали под него, пытались уличить его, господина Карамзина, в грязных финансовых и политических махинациях, сколько раз он (в последний момент!) выходил сухим из опасной ситуации, как с поля боя,и никто не мог никогда поколебать этой скалы, для которой хорошая репутация всегда была прежде всего! И вот тебенашли ахиллесову пяту, пробили брешь там, где он, опытный в политических интригах человек, ожидал меньше всего
Прощаясь по телефону с опешившим банкиром, консультант (но даже в его голосе было больше сомнения, чем уверенности) лишь посоветовал Дмитрию Ивановичу найти соответствующий «клин», которым, как говорится, можно было бы поправить ситуацию. «Какой клин?» не понял тогда банкир. «Ну, я не знаюопределенно, консультант говорил первое, что придет в его голову,вашу семью обвиняют в распущенности, значит, нужно так исправить ситуацию, чтобы все было наоборот»«Я за что тебе деньги плачу?!разозлился Дмитрий Иванович. Мямлишь, ничего толком сказать не можешь?»«Ну-у-у»консультант на том конце провода, и правда, мямлил. Карамзин представил себе, как этот «профи» привычно откидывается на спинку кресла, крутится в нем задумчиво, постукивает ногтями по зубам (эта привычка всегда бесила банкира)но ради дела пришлось вытерпеть это долгое «ну». «Скажем, пресса считает вашего сына, э-э-э, не совсем нормальным. На сегодня это единственное препятствие. На кону ваше, Дмитрий Иванович, доброе имя, а значит, нужно твердое доказательство того, что » Карамзин не выдержал и перебил собеседника, уже уловив идею: «Женить поганца?»«Хоть бы и так. Можно еще какую-нибудь дополнительную благотворительную акцию провести, поднять престиж, так сказать Пусть ваш сын поучаствует Какой-нибудь детский дом»
Карамзин тогда, утром, только посмеялся над бредовостью идеи: женит он сына впопыхахи что дальше? Новый скандал? Однако мысль как-то незаметно крепла, безответственно всплывала в самый ответственный момент. По дороге домой, словно в подтверждение нелепой идеи, мимо машины банкира целых два раза просигналили свадебные кортежи. После второго банкир загадал про себя: «Бог любит троицу, если встретится третьязначит, так тому и быть!» Свадебных, громкоголосых кортежей больше не было, и Дмитрий Иванович даже расстроился, решив, что идея, в общем-то, была не плоха.
В это момент вдруг позвонила жена и предупредила, что их непутевый сын, опять вместе с их крестником, ходячим генератором неприличных идей, собираются остаться ночевать на квартире старшего сына, находящегося в отъезде,а это значит, опять что-нибудь придумают. Банкир велел шоферу поворачивать и ехать в другой конец города, с целью предотвратить очередной скандал. И, сворачивая по Тверской на улицу, где когда-то купил сыну в подарок на совершеннолетие квартиру, Карамзин раскрыл рот: у памятника Пушкину и Гончаровой стояли машины, отдекорированные шарами и искусственными цветами. И счастливые молодые фотографировались, держась за руки, как и бронзовый поэт со своей женой.
Что-то защипало в глазах банкира, он бы и перекрестился тут же, если бы не постеснялся водителя; и всю обратную дорогу молчал, не реагируя на шуточки сына и его дружка. Дома волнение понемногу улеглось и даже немного забылось за болтовней жены, которая увидела тревожно-подавленное состояние мужа, но не догадалась о причине. Чтобы прийти в себя и решиться поставить неблагодарного отпрыска перед фактом, Дмитрий Иванович заставил себя читать нарочно скопленную за месяц прессустатьи о поведении сына и неутешительных выводах о том, что его семья «зажралась»
Карамзин-старший вздрогнул от внезапно раздавшихся завываний, криков и странной музыки из комнаты сынарешительно встал, засунул ноги в тапочки, теперь полностью морально готовый к разносу: сколько можно это терпеть!
За закрытой дверью, ведущей в соседнюю комнату, доносилась какая-то ужасная какофония звуков. Дмитрий Иванович по дороге так сам себя накалил, что без лишних разговоров пнул дверь и ворвался в комнату. От увиденного он опять схватился за сердце: его сын и неизменный дружок (оба в кимоно и с загримированными под самураев белыми лицами, со своими распушенными дурацкими крысиными хвостами на светлых макушках) изображали поединок. Под аккомпанемент японской музыки, выплескивавшейся из внушительного размера колонок.
Ну, знаете ли видимо, привычка постоянно чувствовать спиной дыхание местных папарацци не позволила банкиру выразиться крепче,Это переходит все границы!
Он выдернул из розетки вилку от удлинителя, но музыка не исчезла: сработал стабилизатор энергии. Тогда банкир бросил в «самураев», увлекшихся игрой, скомканный журнал. Наконец, отцовское отчаяние было услышано: бойцы замерли, продолжая растягивать наглые рты в улыбке. Банкир потряс кулаками. Но грим на лицах двух негодяев не дрогнул в раскаянии, балбесы переглянулись, молча ожидая словесной трепки: