Интуиция подсказывала, что надо что-то делать, и он колебался, не зная, стоит ли уйти сейчас или лучше вечером. Вечером на пристани вряд ли можно будет встретить купцов или людей, которые бы говорили по-гречески. Значит, бояться было нечего. Эта мысль оказалась решающей, и, осторожно приоткрыв маленькую дверь, он покинул дом жадного купца.
За воротами было тихо. Как ни странно, Лаций чувствовал себя спокойно, и сердце стучало чуть быстрее не из-за страха и опасности, а из-за жары и быстрой ходьбы.
На небольшой рассохшейся пристани никого не было. Первая мысль была о том, что все прячутся под навесами, но где искать владельцев лодок, Лаций не знал. Он прошёлся по двум близлежащим улочкам, но там ему встречались, в основном, полуголые жители, очень похожие на рыбаков. У них он не хотел ничего узнавать и поэтому снова вернулся к реке. Подойдя к одной из больших лодок, он заметил, что в ней под сложенным парусом лежит человек.
Эй, в лодке! крикнул он, но незнакомец не ответил. Тогда Лаций решил рискнуть и перелез через борт. Подойдя к парусу, он толкнул выпуклую часть, которая, по его догадкам, должна была быть спиной, и снова позвал: Ты живой? А?
Человек вздрогнул и сжался в комок. Потом, видимо, поняв, что его видят, высунул голову и испуганным голосом сказал:
Меня нет. Я здесь не спать. Я упасть.
Что? опешил Лаций. По внешнему виду это был такой же рыбак, как и все остальные, но он говорил по-гречески! Значит, он с кем-то говорил на этом языке. Ты кто? спросил он.
Я раб. Мой хозяин хороший. Я любить его. Я раб
Подожди ты! Где твой хозяин? оборвал его Лаций, но в этот момент у него за спиной раздался хриплый голос, в котором было что-то неуловимо знакомое и одновременно пугающее.
ГЛАВА III. ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА С ПРОШЛЫМ
Ну я его хозяин! А ты кто такой? А? Что ты делаешь в моей лодке?
Лаций вздрогнул, не понимая, почему всё внутри вдруг сжалось и напряглось. Он не видел говорившего с ним человека, но был уверен, что где-то уже слышал этот голос. Он повернулся и медленно поднял взгляд. Перед ним стоял невысокий толстый человек. На длинной рубахе, прямо посреди груди, виднелось мокрое пятно. Кучерявая борода соломенного цвета доходила до круглого, выступающего живота; лысая голова с большими конопушками на лице блестела от пота, и только над ушами, как напоминание о беззаботной молодости, виднелись редкие завитушки, оставшиеся в наследство от прежних густых волос. Широкое лицо и мясистый нос говорили о том, что их хозяин был любитель поесть, а внимательный, цепкий взгляд выдавал в нём опытного торговца. Лаций смотрел на него и никак не мог вспомнить, где же он видел это широкое лицо, круглый живот и короткие руки с толстыми пальцами? И это кряхтенье, как будто постоянно что-то болит? Он с трудом заставил себя опустить глаза и ответил:
Мне надо попасть в Сирию.
Да-а-а?! с издёвкой протянул громадный жирный живот.
Да. Говорят, сначала надо доплыть до острова тигров, а потом до устья реки Инд.
Ха-ха-ха! рассмеялся толстый незнакомец и закашлялся. Ты знаешь названия рек! Вот это да! Откуда же ты такой взялся? Ну и плыви тогда сам, раз тебе так сказали! Ишь, какой умный! Что ж ты в мою лодку забрался? Или ты хочешь украсть мой товар? в голосе торговца прозвучала угроза.
Нет, нет, я просто хотел найти лодку, чтобы меня взяли с собой, честно признался Лаций.
Что, что?! опешил толстяк. С собой? Да ты кто такой? Я знаю здесь всех местных греков. Но тебя не припомню. Откуда ты взялся?
Я Я Лаций чувствовал неясную тревогу, которую вызывал этот человек, и поэтому сказал первое, что пришло в голову: Меня зовут Ла Цзы. Я жил у жителей Синарума6. Там я учился выращивать рис и тутовые деревья. Ещё делал тонкие чашки и горшки из белой глины Я изучал язык ханьцев. Ещё, как они делают краски из камня и ловят жемчуг
Я ни разу тебя там не видел. В каких портовых городах ты жил? с подозрением в голосе спросил торговец.
Я жил в Зангке и Йиж0у. А товары мы отправляли в Джиаожи и Джиужен. Но сам я там не был.
Вот я и вижу, что не был. В этих городах я всех купцов знаю. И они меня. Не слыхал про Андромаха? Нет? он распрямил плечи и стукнул себя в грудь широкой ладонью. Лаций онемел, как будто его поразила молния Юпитера. «Андромах из Анти0хии!» чуть не вырвалось у него изо рта, но он кашлянул и успел сказать совсем другое: