Сейчас я принесу бинты — нужно
перевязать раны.
Она опустила голову ещё ниже, пока он осторожно бинтовал её
пальцы полосками белой ткани. Не успел Энтони закончить, как Касси
неожиданно тихо, очень сдержанно обронила:
— Я помню, как впервые увидела вас, когда была совсем ещё
маленькой. Тогда вы были очень добры ко мне и даже купили пирожок
на ярмарке в Колчестере.
— Я тоже помню.
— Но потом вы уехали, и я снова увидела вас лишь через
несколько лет. Мисс Питершем сказала, что вы знатный аристократ,
известный в Англии и Италии.., и что вы часто бываете за границей.
Потом вы неожиданно вернулись, когда мне исполнилось четырнадцать,
и подарили на день рождения шахматы из слоновой кости. Я даже
спросила мисс Питершем, нет ли у вас дочери, моей ровесницы, и не
потому ли вы так добры ко мне.
Граф осторожно приподнял её подбородок и вынудил взглянуть на
него.
— Вы копия своей матушки.., и это лицо всегда стояло у меня
перед глазами, пока вы не вытеснили её из моей памяти.
— Матушка? — повторила она, сдвигая брови.
— Да. Видите ли, я любил Констанс, хотя в то время был совсем
ещё мальчишкой, но, к сожалению, она уже была замужем за вашим
отцом. Для меня не имело значения, что она старше на пять лет.
Когда я видел Констанс в последний раз, она уже носила под сердцем
младенца — вас, Кассандра.
— В таком случае вы должны меня ненавидеть — ведь я её убила.
— Возможно, так и было, но ненадолго.., точно так же я
ненавидел вашего отца, за то, что его семя пустило в ней ростки. Я
оставил Англию и не возвращался несколько лет, а когда все-таки
приехал, увидел вас, её дочь, похожую на мать как две капли воды.
Вы были живым, энергичным ребенком, глаза которого светились умом
и любознательностью. Я с самого начала намеревался опекать дочь
Констанс, наблюдать, как она растет, каким-то образом стать частью
её существования. Но, увидев вас в четырнадцать лет, понял, что вы
унаследовали от матери только внешность, но не волю и характер.
Даже тогда вы привлекали меня, Кассандра, но когда вам исполнилась
семнадцать, я понял, что люблю и хочу только вас. Только вас одну.
— Вы обманываете себя, милорд. Это мою мать вы любите.
— Ошибаетесь, — мягко возразил он.
— Но вы совсем не знаете меня. Нельзя любить того, кого плохо
знаешь.
— Поверьте, Кассандра, я прекрасно вас знаю. Сбитая с толку
девушка попыталась сжать кулаки, но тут же охнула от нестерпимой
ankh. Длинные пальцы сомкнулись вокруг её запястья, и Касси
поняла, что он старается не дать ей пораниться ещё больше. Этот
маленький знак его заботливости привел её в отчаяние. Касси
подняла на него измученный взгляд.
— Как вы можете хотеть кого-то, кто к вам равнодушен?
— В жизни крайне мало вещей остаются неизменными.
Девушка прижалась к спинке стула.
— Черт побери, мне ни к чему ваши вкрадчивые речи, милорд! Я
никогда не переменюсь!
— Вам всего восемнадцать лет, Кассандра, — мягко выдохнул он
и, неожиданно отпустив её, уселся рядом. Девушка заметила в
устремленном на неё взгляде темных глаз необычайную нежность и
инстинктивно сжалась. Она ненавидела себя за умоляющий тон, но
ничего не смогла поделать:
— Пожалуйста, отпустите меня! Клянусь, что никому не скажу о
том, что вы сделали.