«Ты же знаешь, от стабильности я хирею» любимая ее фраза.
Или наследничек? почему-то обрадовалась тетка. Да там нечего и наследовать-то, дом почти развалился. За ним не смотрел никто, все разворовали, окна повыбивали Прошлой зимой упала стена в сарае, огород зарос Хотя я собиралась посадить там картошку, все равно стоит бесхозный.
Да нет, я не наследник, поспешил Марк успокоить алчную соседку. Я человека одного ищу. Девушку.
Рыжую? деловито спросила женщина.
Марк нашарил в кармане ветровки упаковку бумажных платков, вынул один и обтер вдруг вспотевший лоб.
Да вы сядьте, вон как умаялись, предложила баба, поняв, что на ее желание самовольно захватить чужой огород приезжий никак не реагирует. Меня Марьей Петровной зовут. Можно просто Маша. Тоню Клюквину я с детства знала, и рыжую вашу видела. Она ко мне заходила, даже купила молока. Вам, кстати, не надо?
Можно, машинально согласился Марк, чем окончательно завоевал расположение хозяйки.
Они присели на узкую лавочку, прибитую прямо к стене дома.
Ее Верой звали, рыжую девушку, тихо сказал Марк. И сам содрогнулся оттого, что вдруг заговорил о ней в прошедшем времени.
Может, и Вера, согласилась Марья Петровна, не помню. Она у меня недолго была. Я ей дом открыла, показала все. Она выпила молока, забрала ключи и уехала. Ей надо было успеть в Ярославль, к нотариусу.
Уехала? А Она пошла на станцию?
Ну да, здесь недалеко. Часа полтора идти. Как раз успевала на двухчасовой поезд. Но больше я ее не видела.
Вот и я тоже, вздохнул Марк. А вы не знаете, к какому именно нотариусу она отправилась?
Откуда мне знать, поджала губы женщина. Она мне не докладывалась А что, с ней случилось что-то? Пустые серые глаза сверкнули мимолетным интересом.
Вера оставила записку, Марк и сам не знал, зачем отчитывается перед совершенно чужим человеком, что уехала к друзьям, в Индию. И не позвонила, не забрала своих вещей
А ведь она собиралась замуж, вдруг сообщила Марья Петровна.
Что?
Да, так и сказала. Мол, у нее мужик есть, порядочный. Он еще не предлагал, но все к тому идет. Так, выходит, ты и есть тот порядочный?
Я наверное. У Марка пересохло в горле. А Вера то есть Вы ведь покажете мне тропинку к станции? Слушайте, а это правда, что у вас здесь пропадают люди?
Женщина отреагировала неожиданно резко поднялась со скамьи и в лучших манерах боевитой рыночной торговки уперла руки в бока, не обращая внимания, что на синих тренировочных штанах остаются белые следы подсохшего теста. И голос, которым она заговорила, стал другим визгливым, склочным:
Теперь понятно, кто ты такой. Запудрил мне тут мозги, Тоньку приплел Про рыжую небось наугад сказал? Вернее, я ж сама и сказала, ты только поддакнул. Из-за таких, как ты, мы и теряем деньги! Вам-то, городским, понятное дело, насрать, у вас-то денег куры не клюют А ну, убирайся отсюда!
Лицо тетки исказила ярость, по полным щекам пошли свекольные пятна гневного румянца. Женщина схватила Марка за плечо и дернула вверх, так что он чуть не упал на землю вместе с прогнившей лавочкой.
Убирайся, кому сказано!
Побелевшие суставы коротких сильных пальцев, побелевшие от злости глаза. Просто не женщина, а какой-то оборотень! Колдунья из пряничного домика, которая в одно мгновение из златовласой феи с певучим голосом и ямочками на щеках превращается в крючконосую старуху с острыми клыками и загнутыми, как у хищной птицы, желтыми когтями
Марк успокаивающе поднял вверх ладони.
Постойте, постойте, что я такого сказал? Я просто статью прочитал в газете. Вы сами подумайте: у меня пропала девушка. Я думал, что она меня бросила, а тут вдруг увидел статью
Марья Петровна недоверчиво посмотрела на него, а потом вынула из кармана передника скомканный листик, и Марк сразу узнал тот самый понедельничный номер газеты «Слухи и сплетни», который неожиданно смутил его покой.
В этой газете? мрачно поинтересовалась тетка, сунув ему в лицо истрепанную страничку.
Да, кивнул Марк. И неизвестно зачем пояснил: Я случайно на нее наткнулся, у стоматолога
Марья Петровна успокоилась так же быстро, как за пять минут до того почти превратилась в пожираемого яростью оборотня. Она присела на лавочку и, вздохнув, уставилась вдаль.
Корреспондент этой паршивой газетенки ко мне приходил, сказала, помолчав. Справки наводил, вынюхивал. Я-то, наивная душа, к нему по-доброму отнеслась. Еще и рада была поболтать, отдохнуть от дел. Он Савелием назвался. Совсем мальчишка, тощий такой, бледненький, в очочках, сутулится, а все туда же Я его даже пожалела вот, думаю, какой убогий. Блинами угостила. Откуда мне было знать, что он такую подлость выкинет Мне уже двое моих дачников позвонили, сказали, что не приедут. Журналюгам бы только слухи пустые распустить, а нам страдай!