И перед нами тут же, не понять откуда, выныривает немолодая женщина с липкими глазами.
Слово «туго» как нельзя лучше определяет её внешность. Туго натянутое лицо, туго обхватывающее платье, туго напряжённая улыбка.
Волосок не шевельнётся в ноздре.
Добрый день, говорит нам дама. Вы уже знакомы с мистером Пипиткиным?
Ты знакома с мистером Пипиткиным? оборачиваюсь я к жене.
Не лично.
Йес, киваю, оф кос.
Вам что-нибудь предложить? Мы только что выставили новую коллекцию.
Хочешь что-нибудь из «новой»?
Супруга пожимает плечами.
Йес, киваю даме, оф кос.
И она жестом приглашает нас к витрине.
Смотри, какие цацки. Это что, чешское стекло?.. Зис из э чехиан глас? любопытствую я, довольный тем, что уже сочинил свою первую фразу на английском.
Продавщица смотрит настороженно, но, благодаря стараниям пластического хирурга, прекратить улыбаться не может.
Уот? переспрашивает она.
И кого они ставят к прилавку?.. Зис из э чехиан глас?!
О, ноу! Итс эмиральд. Пьюр эмиральд!
Уходим, цежу я драгоценной.
Но она не собирается. Жену буквально засасывает грудь уже в витрине.
Спроси сколько!
Это же изумруды! шепчу я. Уходим!
Спроси!
Хау мач? интересуюсь я с напускным равнодушием.
И тугая женщина отвечает.
Сенкью, благодарю я её и, по-гусарски щёлкая пятками, галантно выкатываю на воздух совершенно остолбеневшую жену.
Ну Пипиткин! Вот так Пипиткин! бормочу я дорогой. Впрочем, дорога недолгая.
По пути мы заскакиваем к Сен-Лорану пересидеть потрясение и потрясаемся вновь.
Может, это каталожные номера? шепчу я неуверенно.
Да нет, это ценники, вздыхает жена.
Кто ж тут покупает?
А вон кивает она, и мы рассматриваем модельную азиатку, восседающую на огромном пуфе красной кожи. Раскосые глаза, чуть надутые губки, вытянутые на дыбе ноги Словом, оживший манекен.
Ты уверен? А ю шур? спрашивает она своего молодого человека весьма меланхоличного вида. А мне кажется, они меня полнят.
Парень лениво трёт свой нос.
Девушка же, вращая ножкой, задумчиво дует губки.
Над клиентами склонённым торшером нависает продавец в смокинге.
Они меня не полнят? спрашивает девица на сей раз продавца.
Но тот лишь молча улыбается, улыбается, улыбается
Высказать мнение, не услышав перед этим хозяина девушки, кажется ему опрометчивым.
Так я беру? оборачивается девица к своему бойфренду.
А тот уже дремлет.
Идём, говорю жене. Чего мы тут не видели?
Она согласно кивает.
Тем более что мне всё равно здесь ничего не нравится, говорит и, прощаясь, водит по полкам слезящимися глазами.
Я же мысленно благодарю Господа.
* * *
Так от витрины к витрине мы и движемся, сетуя на чудовищную безвкусицу американцев.
Нет, это не Милан! важно качаю я головой.
Не Милан, соглашается со мной супруга.
Больше скажу это даже не Париж!
И пока мы беззаботно играем в города, мимо нас проносятся щебечущие стайки девчушек, обвешанных бумажными кулями, как тётя Валя авоськами в базарный день.
Судя по названию тех кулей, можно смело предположить, что девчушкам мало что известно о настоящей жизни. Им наверняка не приходилось штопать носки, пить неразбавленный спирт, гнаться за чадящим автобусом, толкаться в маршрутке Легче перечислить, чего им приходилось, нежели обратное.
Ну и что? с лёгкой обидой в голосе вдруг заявляет жена. Я тоже могу купить себе такой кулёк!
Угу, киваю я. На день рождения.
А «Шинели» меж тем нигде нет.
Зато в автобусе попутчики дружно плюются:
Тоже мне магазины одно название! Три сумочки, пять сапожек. Даром такое не надо! Где ассортимент? Где скидки?
Отплевавшись, все пираньями рвут гида:
Ты куда нас завёл?!
Ну вы же хотели сэкономить, беспомощно отстреливается тот микрофоном. Вот вы и сэкономили!
Волнуйся за свои! кричат ему негодующие. А мы будем волноваться за наши! У нас ведь заказы. Нам надо отчитаться. Куда ты нас завёл?
Я показал вам лоск и роскошь. Расцвет капитализма
А теперь покажи нам его увядание! Ты дал нам мало и дорого, теперь дай наоборот!