По дороге несколько раз у Береста подгибались колени, и он рухнул бы на землю, но Хассем умудрялся удержать его, прислонив к стене.
– Ничего… стою… Пойдем… – бормотал тот в полубеспамятстве, и при свете факела Хассем видел, как на лице у него блестят капельки пота.
Они вышли в почти круглый зал, потолок в котором когда-то обвалился и под ногами лежали груды камней и остатки перекрытий. Хассем поднял голову. Над ним темнел клочок ночного неба с отчетливым, ярким серпом луны.
– Это выход… Мы пришли?! – Он стоял, задрав голову, как будто не понимая, как месяц и небо оказались видны отсюда, из-под земли. Берест тоже поднял голову.
– Ирица!.. Мы!.. – крикнул он и схватился за грудь: дыхание оборвалось.
«Да что с ним, кого он зовет?» – думал Хассем.
Ирица неподвижно сидела над черным провалом, ведущим в штольни, прислушиваясь к каждому звуку, то и дело заглядывая за край. Если бы она могла слышать камень, как слышит лес, и видеть сквозь землю!.. Вокруг ночной ветер шевелил кусты и бурьян. Ирица слилась с ними, растворилась в сухом шелесте ветвей и стеблей. Ей казалось, она просидит так всю осень, всю зиму, ожидая, пока вернется Берест…
Наконец снизу до нее донесся оклик. Ирица безмолвно, с часто бьющимся сердцем наклонилась над провалом. В темноте лесовица видела, как при свете. Она сразу разглядела внизу двоих: Вороненка и Береста в окровавленной рубашке, которого тот усадил на пол возле стены.
– Берест! – позвала лесовица и потянулась одной рукой в черный проем.
Хассем вздрогнул и задрал голову к небу. Между ним и небом кто-то был. Он попятился.
– Берест! – окликал сверху звенящий девичий голос.
«Неужели и правда Берест кого-то с собой привел?» – мелькнуло у Хассема.
– Его ножом ударили! Дай веревку!
Девушка на миг исчезла, и почти сразу Хассема чуть не хлестнула по лицу брошенная ею веревка.
– Ну, видишь? – сдавленно сказал Берест. – Это Ирица. Лесовица, я же говорил. Ирица, ты там? – он напряг голос.
Хассем присел возле него.
– Берест, ты слушай меня. Сначала я вылезу, а потом брошу тебе веревку. Обвяжешься, и мы вдвоем тебя вытащим. Понимаешь?
– Угу, – сквозь зубы отвечал Берест. – Ничего…
Хассем поймал конец веревки и оттолкнулся от земли. Он не лазил по веревке никогда прежде, но был ловок и легок. Поднимаясь к отдушине в потолке, он увидел, как над ним сверкнули в темноте зеленые глаза лесовицы. Хассем чуть не выпустил веревку! У самого края проема девушка протянула ему руку. Промедлив миг и крепко ухватившись за ее узкую ладонь, он выбрался на поверхность.
– Теперь его, – сказал Хассем, поднявшись на ноги и наклоняясь над дырой рядом с Ирицей. Он искоса глянул на свою неожиданную помощницу. При свете луны ее длинные волосы казались совсем белыми. Лесной дух, о котором постоянно бредил Берест!
– Ты кто?.. – выдавил он.
Но Ирица стояла на коленях над проемом и напряженно смотрела вниз. Хассем вытянул за собой веревку и сделал скользящую петлю.
– Берест, лови веревку! – крикнул он.
Берест дотянулся до петли не сразу, Хассему пришлось кидать веревку несколько раз.
– Поймал! – наконец хрипло откликнулся Берест.
Он продел в петлю руки, затянул ее под мышками.
– Давай, – окликнул Хассема еще более хрипло.
Ирица и Хассем вместе взялись за веревку. В глубине души он никак не мог надивиться на невесть откуда взявшуюся лесовицу.
– Ты крепко взялась? Тяни! – велел Хассем. Вдвоем, перехватывая веревку, они стали медленно поднимать Береста из штольни. Тот держался за веревку руками, а петля захлестнула ему грудь.
Наконец Хассем и Ирица подняли раненого настолько, что его голова показалась в проеме. Хассем крикнул Ирице:
– Я держу, а ты вытащи его!
Ирица, выпустив веревку из рук, схватила Береста за рубашку. Хассем вцепился в веревку изо всех сил.