Сам он, как Берест, был пленником, взятым на войне, но почти двадцать лет провел в рабстве и не помнил уже другом жизни. Хассем посмотрел на Береста и мрачно покачал головой.
– Может, он сильней тебя…
– Не каркай… – отмахнулся Берест и добавил. – Конечно, не с руки нам с этими ловцами встречаться. Без них веселее.
Снова начался путь через переходы и завалы, который казался бесконечным. По-прежнему у развилок Берест высвечивал факелом крестики на столбах, ставил ложные, уверенно сворачивал во тьму переходов – и Хассем шел за ним, уже давно ни о чем не думая. Ему казалось, что они идут целый год. Радовало одно: чем дольше идут, тем ближе конец пути.
Шестерых ловцов расковали и выдали им ножи. Мечи в тесных штольнях все равно бы не пригодились. Приземистый, широкоплечий Крот без суеты осмотрелся в отработанной штольне и скоро нашел, через какой из завалов ушел беглец.
У поворотов он догадался осмотреть стены и перекрытия и почти сразу обнаружил метки. Но Бересту впрямь удалось запутать ловцов: из-за ложных знаков им пришлось часто делиться, направляясь по разным коридорам, расходиться и сходиться снова, чтобы не потерять след.
К последней развилке вышли трое, внимательно осмотрели столбы с двумя похожими крестиками, и Крот велел, кивком указывая на темный проход:
– Вы двое – туда, я – сюда.
Он не сомневался, что догонит Хассема и что Хассем ему не соперник: юноша, почти подросток, без оружия и в цепях. Торопясь с преследованием, Крот не нашел спиленных кандалов, которые были присыпаны щебнем.
Метки на столбах перекрытий насторожили Крота: он догадался, что у Хассема есть помощник с ножом. Но ловца это не остановило. Он был уверен, что один справится и с двумя.
Крот знал каменоломни. Переход, выбранный им, оказался короче, чем у двух других ловцов. Посветив факелом по столбам и увидев только одну метку, ловец на миг остановился, соображая. Он понял: сюда беглец еще не дошел и не успел вырезать ложную. Крот развернулся и уверенно направился по коридору навстречу беглецу.
Про него недаром говорили, что он чует беглых сквозь камень. Хассем и Берест почти дошли до очередной развилки, когда перед ними бесшумно, как призрак, и так же неожиданно появился человек. Факел ярко освещал лицо ловца, которое казалось коричнево-красным. Хассем сразу узнал его, отшатнулся к стене, а потом одним прыжком догнал Береста и оказался за его плечом: проход был слишком узким, чтобы встать рядом.
– Гляди! – первым воскликнул Берест. – Кажись, встреча у нас!
– Встреча так встреча, – подтвердил Крот. – Шел я за одним беглым рабом, а поймал двоих.
– Точно как в сказке, – оскалил зубы Берест. – Мужик кричит: «Я медведя поймал!» – «Так тащи его сюда!» – «А он меня не пускает!»
Крот, слегка нагнув голову на бычьей шее, обронил:
– Шутник! – ив руке его блеснул нож.
– Отойди, Хассем! – велел Берест, доставая свой.
Хассем отступил во мрак перехода. Стиснув зубы, он смотрел, как два почти равных по силе врага схватились в нескольких шагах от него. В темноте ему было видно только, как пляшут и резко дергаются вверх-вниз их факелы, которыми они дрались, как оружием, да иногда – блеск лезвий. Хассем вцепился руками в стену, чувствуя, что в нем медленно, но неотвратимо поднимается уже знакомая ярость.
Берест теснил своего врага, и поэтому казалось, что побеждает он. Хассем не поверил своим глазам, когда Берест, тихо вскрикнув, оступился. Он выронил свой нож, потом – факел, и схватился за грудь, силясь вытащить нож ловца, вонзившийся между ребер.
Берест схватил ловца за руку, потому что и тот тоже не отпускал рукояти.
– Ты хвастун, северянин, – произнес Крот и вырвал нож сам.
Берест со стоном осел на землю.
Хассем, смотревший из темноты, дернулся.