Он снова стал серьезным.
Собственно, все. Что касается жизни ордена Распорядка особого нет, разве что кормят по часам: услышишь гонг. Столовая, для нас и гарнизона, там, где ели слуги. Утром зайдешь к кастеляну, пусть позовет портного. Тебе понадобится смена одежды, белья
У меня есть.
разные мелочи, он словно меня не услышал. Потом в оружейную, скажешь, я велел подобрать доспех. Хотя скорее всего, у него не найдется ничего по тебе, возьмешь, что получше, и отнесешь к кузнецу подогнать.
Кандалы у вас по мне нашлись, не удержалась я.
Не «у нас», а в замке. Мне, знаешь ли, было не до инспекции казематов и обновления ассортимента кандалов.
Если «в замке», тогда должен найтись и доспех. У мамы была кольчуга. Или уже прикарманили?
Ричард посмотрел мне в глаза.
Не поручусь, что она на месте. Гарнизон и кастелян с королевским указом прибыли в замок через день после смерти леди. Беркли человек честный, но ему не под силу уследить за всем сразу же с первого дня. Могли и украсть.
Я крепче прижала леди Изольду.
Кто хоронил маму?
Беркли распоряжался. Я добрался сюда через две недели после него, были дела в столице.
Ну да, с ненаглядной, поди, расстаться не мог. Интересно, хороша ли? Молодую королеву я не видела ни разу. Ее отца совсем девчонкой, тогда он мне казался воплощением рыцарства, словно сошедшим с фрески. Высокий, золотоволосый, гордая посадка головы и чуть отстраненная улыбка, словно мыслями он не здесь, а где-то в горних далях. Да, буду думать о короле. Его тоже нет среди живых, но при воспоминании о нем горло не перехватывает спазм.
Беркли заверил меня, что все было сделано, как подобает, продолжал Ричард. Леди Клэр покоится в фамильном склепе, вместе с мужем. Люди твоего отца после его гибели привезли тело домой. Мои соболезнования.
Соболезнуешь ты, как же. Я прокусила губу. Не плакать. Я не буду плакать при нем.
А Эдвард и Мартин?
В братской могиле у стен столицы.
Глупо было надеяться. Глупо. И все же
Ты видел тела?
Видел. Сам и опознал.
Может, сам и помог упокоиться? голос сорвался.
Нет. Я даже не встречал их в тот день. Ричард по-прежнему не отводил взгляда. Тогда погибло много хороших людей.
И очень удачно для тебя. Некому стало мстить. И наши земли упали тебе в руки переспелым яблоком.
Я тебе не верю.
Клянусь посмертием моих родителей, я не имею отношения к гибели твоих братьев.
Выходит, и он теперь сирота Хотя если отец открыл измену, вряд ли с предателями стали церемониться. Ричарда ведь тоже едва не казнили Странно, что весть о казни старших Мортейнов не дошла до Бенрида. Предатели не заслуживают жалости, но мне все рано было жаль их.
Значит, и твои тоже Сочувствую.
Я не хочу об этом говорить, холодно отрезал Ричард.
И правда, далось ему мое сочувствие.
Извини, так же сухо ответила я. Как прикажешь.
На его лице заиграли желваки, но голос остался спокойным.
Возвращаясь к повседневным заботам. По поводу кольчуги спросишь у оружейника. Может, она и на месте. Пока ты не в патруле или нас не сдернули куда-нибудь, где видели чумных, занимайся чем хочешь. Можно выходить из замка, только скажи кому-нибудь из хранителей, куда и как надолго. Хотя должен предупредить, что побездельничать удается нечасто. Нас слишком мало.
Я не собираюсь бездельничать.
В самом деле не собираюсь. «Нечистый знает, чем занять праздную голову», любил говаривать Николас. Я свихнусь, если начну размышлять обо всем, что случилось. Зато я точно помню, что на наших на землях ордена были залежи серы. Следовательно, можно сделать гремучий порошок и разрывные снаряды. Только нужно послать людей выварить земляную соль. А еще неподалеку были истощившиеся золотые прииски, и ими стоит заняться вплотную. Самородную жилу разработать может любой дурак, зато добыть золото из отвалов породы только алхимик. Отчасти поэтому я и выбрала эту специализацию. Хотела быть полезной, чтобы родители гордились мной.
А теперь, выходит, я намерена быть полезной ордену? И его магистру?
Меня передернуло.
Но я дала клятву, и увиливать от нее бесчестно
Я зажмурилась и замотала головой, на миг забыв, что магистр тут, рядом, все еще смотрит на меня. Подумаю об этом потом. Утром. Или вечером? Неважно. Потом.
Ты сказал, хранителей мало. Я готова была расспрашивать о чем угодно, лишь бы не молчать и не думать. А сколько вас нас?