Вампир! Он вампир! прошептал Маршдел. Я больше не сомневаюсь в этом. Мы, должно быть, убили его прошлой ночью, но свет полной луны пробудил эту тварь к новой жизни.
Генри вздрогнул, и даже мистер Чиллингворт побледнел от страха. Но доктор быстро пришел в себя и приступил к разработке дальнейших действий.
Давайте спустимся и подойдем к нему. Мы должны уничтожить его ради самих себя и благополучия остального общества.
Подождите, ответил мистер Маршдел, доставая пистолет. Генри знает, что я меткий стрелок. И прежде чем мы покинем эту позицию, позвольте мне выяснить, сможет ли пуля уложить вампира обратно на землю.
Он встает! вскричал Генри.
Мистер Маршдел осмотрел пистолет, уверенно прицелился, а затем, когда вампир, шатаясь, поднялся на ноги, хладнокровно выстрелил в жуткую фигуру. Тварь с воем рухнула на кочку.
Пуля попала в него! воскликнул Генри.
А вы действительно меткий стрелок, с одобрением заметил доктор. Теперь мы можем спуститься вниз.
Нет, не спешите, возразил Маршдел. Вам не кажется, что он по-прежнему находится под лунным светом?
Да, ответил Генри. Лучи луны касаются его.
Я больше не могу терпеть, сказал им мистер Чиллингворт и спрыгнул вниз на землю. С вами или без вас, но я собираюсь осмотреть его тело.
Не будьте опрометчивыми, закричал Маршдел. Смотрите, он снова поднимается. О, как огромна его фигура!
Я доверяюсь небесам и праведному делу, ответил доктор, высвобождая шпагу из трости. За мной, друзья! Или я пойду один!
Генри спрыгнул со стены, и Маршдел последовал за ним.
Вперед! закричал он. Я с вами!
Трое мужчин побежали к злополучной кочке, но прежде чем они приблизились к ней, вампир вскочил на ноги и быстро помчался к роще, которая находилась неподалеку.
Он почувствовал погоню, прокричал мистер Чиллингворт. Смотрите, как он озирается и наращивает скорость.
Стреляйте в него, Генри! взмолился Маршдел.
Юноша выстрелил, но, очевидно, не попал. Либо вампир не обратил внимание на новую рану. Он скрылся во мраке рощи, не оставив своим преследователям никакой надежды найти и поймать его.
Дальше двигаться опасно, сказал Маршдел. На открытой местности я согласен оказаться в метре от него. Но в лабиринте темной рощи он имеет сотни преимуществ.
Бессмысленно преследовать его в лесу, согласился Генри. В такой темноте мы ничего не увидим.
Я тоже не настолько безрассуден, чтобы следовать за ним в глубь рощи, заметил мистер Чиллингворт. Кроме того, я слишком смущен происходящим.
Я тоже, признался Маршдел. Что мы можем еще предпринять?
Пожалуй, ничего, ответил Генри. И все же под куполом этих небес я клянусь, что не пожалею ни времени, ни сил на то, чтобы с Божьей помощью распутать клубок страшной тайны. Кстати, вы заметили одежду, которая была на призраке?
Какой-то старомодный наряд, произнес мистер Чиллингворт. Такие были в моде не менее века назад.
Я тоже так считаю, согласился Маршдел.
И я, возбужденно добавил Генри. Но разве это не подтверждает нашу догадку о том, что вампир является моим предком, который сто лет назад совершил самоубийство?
В тоне юноши чувствовалось такое волнение, что мистер Чиллингворт взял его под руку и произнес:
Ступайте домой. Хватит с вас ужасов, иначе вы доведете себя до серьезного психического расстройства.
Нет, нет!
Ступайте домой! Я вас умоляю. Вы слишком возбуждены погоней, чтобы рассуждать об этом деле с необходимым трезвомыслием.
Прислушайтесь к совету, Генри, сказал мистер Маршдел. Он исходит от друга. Давайте, сейчас же вернемся домой.
Я поступлю по вашему, ответил юноша. Я чувствую, что более не могу контролировать свои чувства Мне остается лишь довериться мнению тех, кто оказался в этом деле хладнокровнее меня. Ах, Флора! Несчастная Фора! Мне нечем тебя успокоить!
Опечаленный Генри впал в состояние полной прострации. Впрочем, при таком обилии бед, которые столь внезапно обрушились на его семью, мысль о сверхъестественной силе адского существа разрушала любую надежду на будущее счастье в этом мире. Молодой человек позволил старшим товарищам отвести себя домой и больше не сказал о вампире ни слова. Он уже не мог оспаривать те факты, которые, сплетаясь в одно целое, доказывали существование зла, противоречившего всем законам небес и тому, что до сего момента считалось им незыблемой основой природы.