Для мертвецкой подвал самое подходящее место, пояснил исправник. Тут за стенкой ледник. Как в марте его льдом забиваем, так холод до зимы и держится! Только если паводок город топит вот тогда хуже
В темном сводчатом помещении стоял сырой воздух. В нем можно было учуять аромат спирта, формалина и еще какой-то сильный сладковатый удушающий запах. Однако никто из вошедших ни на мгновение не изменился в лице, не приложил платок к носу и даже не поморщился.
Войдя в комнату, профессор поставил свою лампу на маленький столик у стены и засветил еще три лампы над большим столом, стоявшим посередине. По стенам заплясали длинные тени. Желтый мерцающий свет озарил невысокие шкафчики и этажерки, уставленные бесчисленными склянками, слепками и колбами. На небольшом письменном столе лежал журнал для записей и письменный прибор.
Неплохо тут у вас все устроено, Мышецкий огляделся по сторонам.
Благодарю, профессор с улыбкой чуть поклонился прокурору. Затем он откинул с большого стола грубую льняную ткань:
Итак, господа, вот наш погибший.
На столе перед сыщиками лежало худощавое тело молодого мужчины лет двадцати пяти двадцати семи. Его короткие темные волосы слиплись от бурых следов запекшейся крови, а над натянутой пожелтевшей верхней губой красовались пышные усы, подстриженные на военный манер. Брови у погибшего были чуть приподняты, отчего лицо, казалось, выражало некоторое удивление. Кисти трупа были связаны короткой грязной бечевкой, а вдоль всей грудной клетки от подбородка до пупка тянулся багровый шов, зашитый грубыми размашистыми стежками суровой нити. На коже в районе спины, бедер, предплечий и локтей проступали темные пурпурные пятна, а в виске зияло круглое глубокое отверстие диаметром примерно с мизинец.
Смерть, как можно удостовериться, произошла по причине разрушения головного мозга револьверной пулей, прошедшей навылет. Входное отверстие, как я уже говорил, без следов пламени и пороха. Стреляли с расстояния не менее сажени. При изучении содержимого желудка и кишечника убитого выявлены следы пищи, совпадающей со списком блюд, заказанных им в трактире, и небольшого количества спиртного. Признаков воздействия отравляющих веществ не обнаружено.
И никаких особых примет Азаревич, подойдя ближе к столу, внимательно всматривался в мертвое тело.
Да, выдающихся примет нет. Зубы ровны и целы, следов серьезных переломов, ранений или иных увечий нет. Разве что наш поручик, похоже, был левшой: на пальце левой руки я заметил чернильное пятнышко.
Валентин Федорович, Азаревич повернулся к исправнику, вы ведь осматривали одежду и обувь погибшего?
Точно так-с, осматривал. Никаких особых следов. Извольте сами убедиться, исправник жестом пригласил сыщика к маленькому столику, стоящему у стены. На нем рядом с лампой темнела аккуратная стопка одежды и пара начищенных кавалерийских сапог.
Азаревич развернул под светом лампы китель, осмотрел его с груди и со спины, снаружи и с изнанки, а затем повертел в руках сапоги, внимательно изучив их подошвы и каблуки.
Занятное дело, господа, проговорил он. Если бы я не был уверен в аккуратности подчиненных господина исправника, я бы подумал, что в полицейской части халатно относятся к хранению улик, собранных на месте происшествия.
Что вы хотите этим сказать, Петр Александрович? спросил Мышецкий.
Я хочу сказать, ваше превосходительство, что одежда и обувь, найденные в комнате убитого поручика Караганова, едва ли принадлежали одному и тому же человеку.
Вы уверены?
Взгляните сами: левый сапог стоптан несколько сильнее правого. Это характерно для левшей. Профессор заметил у трупа чернильное пятно, и тоже на левой руке. А вот китель, несомненно, носил правша. Обратите внимание на его рукава, обшлага рукавов и карманы: они больше потерты именно с правой стороны.
Поразительно! расстроился исправник.
Ничего поразительного, Валентин Федорович! Погибший носил мундир как правша, а обувь как левша. Разве такое в самом деле возможно?
Пятаков, до этого не проронивший ни слова, негромко проговорил в полутьме мертвецкой:
Эти сапоги носил сам убитый, а его китель это китель убийцы. И бумаги его карагановские это, поди, документы того, кто хлопнул этого малого. Того, кого мы, скорее всего, и ищем. Подлинные иль фальшивые бог весть! Нашел офицерика своей внешности и роста, вызнал все кто, откуда, куда, сделал свое дело, взял чужую форму, бумаги, и прости-прощай! И если левша это еще хоть какая-то примета, то правшей полон свет. Ищи теперь ветра в поле!