Вообще, круто было бы сейчас нырнуть в квартиру и захлопнуть за собой дверь. Сказать проблемам: «Не хочу». Сделать вид, что их не существует.
Сколько ей лет? это первые слова Ветрова, после того, как Маруська приговорила все мое, так тщательно хранимое её инкогнито. Он смотрит немигающим взглядом в дверь, захлопнувшуюся за Маруськой.
Может, соврать? А сколько у меня шансов, что он поверит в мое вранье? Яр не идиот, в конце концов. Маруська стройная как кузнечик, вытянулась за последний год. Отличить семилетку от пятилетней пухляши легко. Даже тот, кто в жизни не видел детей, угадает.
И потом он видел её глаза. Его глаза и на лице Маруськи. Никакой чертовой генетической экспертизы не надо.
Блин. Вот угораздило меня залипнуть на эти его глаза когда-то. Вот, пожалуйста до сих пор они мне аукаются. Надо было мутить с отличником Горбачевым. Ну, да, он был нудный, но хотя бы не такая тварь, как некоторые. И никаких «доминантных» особых примет у него не имелось.
Я отвечаю на вопрос Ветрова. Честно отвечаю.
И все, что остается на этой лестничной клетке это глухая тишина, разбавленная только его хриплыми рваными выдохами.
Я всем седалищным нервом чую неприятности уже красят губы и готовятся к новому свиданию со мной.
А я-то надеялась, что у нас с ними перерыв в отношениях
Почему-то сейчас мне кажется, что этот момент был неизбежен. Предрешен на уровне судьбы. Просто потому, что я же знаю никогда моя жизнь не была простой.
У меня есть секунд пять, чтоб найти нужные слова для Ветрова. Мне нужно его выставить. Нужно, чтобы он не вздумал качать права.
Миссия действительно невыполнима, с этим не справился бы и Итан Хант.
Значит, у меня есть дочь, мне по-настоящему страшно от его спокойного тона, и я узнаю об этом только сейчас?
Еще по семейной жизни я помню: если Ветров молчит это угроза катастрофы. Если Ветров говорит с таким вот демонстративным спокойствием можно готовиться к кровавой бане. И я тут жертва номер один, первая в расстрельном списке.
Господи, лучше бы сразу взорвался, реально. Тогда не было бы необходимости морально готовиться к марафону ветровского гадства. Я ведь знаю, что он может слишком многое. И его беспринципность делает Ветрова слишком опасным врагом.
Мне отчаянно хочется закурить и сбросить этот ступор, выдохнуть его вместе с дымом. Но У меня четыре минуты, и я никогда не курю дома. Придется справляться с этим всем внутренними силами.
Ты ведь не будешь спорить с тем, что она от меня, да, Викки? от этой лицемерной доброжелательности Яра становится только хуже. И тошнит чуть сильнее.
Какая тебе разница, Ветров? скупо отзываюсь я, разворачиваясь и напрямую встречая взгляд холодных глаз бывшего. Какая тебе разница, от кого у меня дочь?
Столкновение наших взглядов подобно лобовому столкновению двух поездов. Тормозить никто не намерен. Особенно я!
В конце концов зачем бы ему ребенок от меня? Разве не поэтому он свалил в закат, потому что наигрался? Удивительно, как у него еще не завелось статусной женушки и статусных наследничков.
Ты должна была мне сообщить, Яр говорит, едва шевеля губами, будто находя оскорбительным тратить силы на разговор со мной.
Ветров, давай ты не будешь прикидываться невинно пострадавшим, огрызаюсь я с максимальной агрессией, которую достаю из глубины своей души, с чего я тебе должна была хоть что-то сообщать? После всего того, что ты сделал для меня?
После всего того, есть ли вообще вопросы, почему я так с ним разговариваю? Тем более я знаю, вежливость тут не поможет от слова совсем.
Законы распространяются на всех, Яр склоняет голову набок, разглядывая меня все с большей отрешенностью, и ты вправду считаешь, что ты имеешь право лишать меня моих отцовских прав? Решать, имею ли я право знать о моем ребенке? Не слишком ли много ты на себя берешь, Викки?
Он вроде бы ничего не сказал, но в воздухе будто уже прозвучали тысячи угроз.
Ветров, чего тебе надо? устало повторяю я, скрещивая руки на груди, чтобы хоть чуть-чуть почувствовать себя комфортнее. Я не спрашивала с тебя алиментов, не претендую на твое наследство, мне от тебя вообще ничего не надо. Да и тебе не нужно подтвержденное отцовство над моей дочерью.
Не тебе это решать, его глаза свирепеют все сильнее. Надо же. Властному господину смеют диктовать условия?
Мне уже даже не страшно. Мне нужно только, чтобы он от меня отвязался.