Синьоры! Господа! Нас пригласили исполнять музыку для постановки королевского балета!
Берите выше, мой дорогой, поправил его де Сент-Эньян. Его величество задумал приготовить необычное представление для святочного вечера. Новый балет! Это постановка «Триумфа богов Олимпа». Она будет представлена как танцевальное шествие. Вам предстоит написать марши и музыку к танцам и самому шествию, а в дополнение к ним несколько гимнов для хора. Ведь вы справитесь, не так ли? Даже, несмотря на нехватку времени? Во всём остальном средства, музыканты и танцоры его величество просил вас не ограничивать себя ни в чём ради грандиозного воплощения этого замысла.
Время, месье граф, не имеет значения! О нет! Если сам король дарует нам своё благоволение!
Пафос, с которым была произнесена эта фраза, несколько обескуражил музыкантов, которые уже предвидели настоящий кошмар ежедневных и еженощных изматывающих репетиций. По их лицам было видно, что готовность Люлли, скорее, пугала их, а никак не воодушевляла. И только продолжавший стоять в углу Мандолини разразился громкими аплодисментами, выкрикнув во всю глотку:
Браво, маэстро! Воистину мы создадим самый красивый и блистательный балет! Мы сыграем музыку, которую не слышали ещё ни при одном дворе! Нигде во всей Европе!
Люлли посмотрел на смельчака, сурово хмуря тонкие брови.
Кажется, это ваш новый музыкант. Он прибыл из Милана с особыми рекомендациями, представил виолончелиста граф де Сент-Эньян, а сам лёгкой походкой, почти пританцовывая на ходу, направился к выходу. И я рекомендую его вам! добавил он, остановившись на секунду в дверях, у него необычайное рвение. Возможно, что оно подкреплено и недюжинным музыкальным талантом. И не забудьте, дорогой Люлли! Король будет ждать вас и мэтра Бошана в садах Тюильри. Прошу вас не опаздывать, мой дорогой маэстро!
И уже выйдя из зала, де Сент-Эньян вполголоса проговорил, обращаясь и к самому себе, и к дожидающемуся в коридоре пажу:
Хм, маэстро! А ведь недурно звучит, а? Почему бы и нет!
Глава 4. Королевские гонцы. Очарование
Лувр. Апартаменты королевы, 12.12.1653г.
Бегать на посылках в качестве королевского гонца с особым поручением было не впервой для маленького маркиза. Людовик часто посылал Франсуа с записочками или с просьбами передать что-либо важное на словах, полагаясь на его сообразительность и быстроту. Случалось, что маршрут гонца не выходил за пределы огромного зала Большой приёмной, но иногда ему приходилось добираться до самой дальней части дворца в восточное крыло. Находясь с раннего детства в личной свите Людовика, де Виллеруа научился хорошо ориентироваться во всех королевских резиденциях, он был знаком с расположением апартаментов, приёмных и личных комнат всех важных и сколь-либо значимых придворных, которые постоянно проживали в королевских дворцах и состояли на службе у короля или королевы. Пользуясь вседозволенностью в качестве близкого друга короля, Франсуа беспрепятственно входил в любую часть королевского дворца, за исключением арсенала, кордегардий гвардейских рот и министерских кабинетов. Но и туда он и его товарищи по играм проникали тайком порой шутки ради, а порой на спор. Стоявшие на постах в карауле гвардейцы никогда не останавливали его на пути из одного зала в другой. Видимо, мальчишеские шалости и бунтарские выходки не были забыты напрочь теми молодыми дворянами, из которых были сформированы четыре гвардейские роты дворцовой охраны. Совсем по-другому вели себя швейцарцы из особой роты личной гвардии королевы, которой командовал сержант Дезуш. По слухам, сержант был доверенным лицом, а точнее, глазами и ушами королевы Анны Австрийской, и каждое утро являлся к ней в покои с подробным докладом обо всём, что произошло в королевском дворце за прошедшие день и ночь. Швейцарские гвардейцы, которыми командовал сержант Дезуш, были все как на подбор хмурые бородачи, одетые в форменные камзолы, сшитые по моде прошлого столетия. А помимо длинных шпаг у них на вооружении были громоздкие тяжёлые алебарды. Они всякий раз так и норовили подловить маленького маркиза де Виллеруа, чтобы устроить ему показательный допрос и повеселиться за его счёт. Однако же, несмотря на юный возраст, Франсуа был достаточно смышлён и дважды на одни и те же уловки не попадался. Сообразив, что встреча со швейцарцами приводила к потере времени и, кроме того, сбивала с намеченного маршрута, маркиз научился определять их посты караула, издали замечая броские красно-сине-белые камзолы и панталоны-буфы, и обходил их стороной. Со временем Франсуа умудрился запомнить ежедневный график несения караулов во всём дворце. Так и повелось с той поры, что юный стратег прежде, чем пускаться в бега с очередным поручением от Людовика, определял свой маршрут, выбирая те залы и коридоры, где в карауле стояли только гвардейцы из королевской роты.