– А чего еще от него можно ждать? Конечно, он пытается вас запугать. Пойдите к нему со своими бумагами о доходах и спросите, откуда у вас, по его мнению, появились такие деньги, на которые можно купить несколько домов. Вы должны прикидываться бедняком. Белым людям нравится думать, что вы не совсем дерьмо.
"А если это не сработает, – прозвучал хрипловатый Голос в моей голове, – тогда убей этого сукина сына".
Я попытался избавиться от уныния, которое вселил в меня Голос. Собрался было поехать прямо в налоговую инспекцию, но вместо этого вернулся домой и разыскал в чулане короткоствольный револьвер, почистил и смазал его, зарядил новыми патронами. Мне было не по себе, потому что обычно я носил с собой револьвер 25-го калибра для собственного спокойствия, но этот – 38-го калибра – смертельное оружие. Я не мог отделаться от мысли об этом неуклюжем белом человеке, о том, что у него есть дом и семья. А его заботит только одно – лишь бы на листке бумаги сошлось несколько цифр.
– Этот человек представляет правительство, – сказал я вслух, чтобы убедить самого себя, как глупо идти к нему вооруженным.
"Он хочет все отнять у тебя, – ответил Голос, – и ему бы следовало самому позаботиться о себе".
* * *
Парадная дверь правительственного учреждения была заперта, окна не светились, но на мой стук отозвался невысокий негр в сером комбинезоне садовника и клетчатой рубашке. Интересно, владел ли он какой-нибудь собственностью?
– Вы мистер Роулинз? – спросил он.
– Так точно.
– Можете подняться наверх.
Я был в таком возбуждении, что не чувствовал ничего, кроме биения крови в моей голове. Я собирался рассказать инспектору о том, сколько мне платили, а если он мне не поверит, убить его. Что ж, я дам прекрасный повод, если они захотели посадить меня в тюрьму.
Наверное, я убил бы его в любом случае.
А может быть, застрелил бы заодно и негра в комбинезоне. Временами что-то находит на меня. Когда я оказываюсь под давлением обстоятельств, мне слышится Голос. Это не раз спасало мне жизнь во время войны. Но в те суровые дни решения, связанные с вопросом жизни или смерти, принимались легко.
Возможно, я не ожесточился бы так, отнесись Лоуренс ко мне с тем же уважением, которое проявлял к другим. Я не был "сынком" белого человека.
Приближаясь к кабинету, я снял револьвер с предохранителя. Открыв дверь, услышал голоса и удивился: он был не один. Мой палец лежал на спусковом крючке. Помнится, я очень боялся прострелить себе ступню.
– А вот и он, – сказал Лоуренс.
Я никогда не встречал человека, который так неуклюже сидел бы на стуле. Он съехал на одну сторону и держался за поручень, чтобы не свалиться на пол. Человек, расположившийся напротив, встал. Он был ниже Лоуренса или меня, жилистый, с бледной кожей, густой каштановой шевелюрой и волосатыми пальцами. Я заметил все это, потому что он подошел вплотную ко мне и протянул руку. Мне пришлось вынуть руку из кармана, где лежал револьвер. Только поэтому я и не застрелил Лоуренса.
– Мистер Роулинз, – сказал мне жилистый. – Я много слышал о вас и рад познакомиться.
– Да, сэр, – ответил я.
– Крэкстон, – представился он. – Агент по особым поручениям Даррил Крэкстон! ФБР.
– Очень приятно.
– Агент Крэкстон хочет кое-что с вами обсудить, мистер Роулинз, – сказал Лоуренс.
Когда я вынул руку из кармана, мой шанс совершить убийство свелся к нулю.
– Я принес бумаги, как вы хотели.
– Забудьте об этом. – Крэкстон небрежно отмахнулся от коробки, торчавшей у меня из-под мышки. – Я знаю, вы на многое способны ради своей страны. Вы готовы сражаться за свою страну, Изекиель?
– Я уже доказал это.
– Да. – Улыбка Крэкстона обнажила кривые щербатые зубы. Но они казались крепкими, как пни деревьев.
– Я обсуждал ваше дело с мистером Лоуренсом.