Немного наспех, но, как надо.
Верстая сводки чередой,
Госплан командовал парадом.
Блудливый Воланд правил бал.
На скотный двор сгоняя стадо,
пастух прописку проверял,
чтобы не шмыгнула из строя,
срывая трудовой почин,
овца паршивая, святое
нарушив визовый режим.
В большой семье не без урода,
химичил кто-то кое-где
Незримый бой, служа народу,
вёл МУР.
И бдели ДНД.
На «пёстрых» заводили дело
и на Румянцева в момент.
Работа в органах кипела
и ошибался резидент!
Серпом и молотом махая,
без устали пахал «Мосфильм»,
лубочной грёзой замещая
Отечества несладкий дым.
Махру смолили офицеры,
а председатель «Беломор»
В подобной душной атмосфере
стать Ихтиандром не в укор.
Пророков не ищи в Отчизне,
где заправляет Агитпроп
так объяснит, в чём правда жизни,
что морж во льдах и тот поймёт.
Зябь поднимали трактористы,
героем стать хотел любой,
а лесорубов-гармонистов
девчата звали за собой.
Деревня лебеду жевала,
на граммы вешались пайки,
но на экранах хлеб и сало
везли с Кубани казаки.
Как тут, пардон, не матюгнуться,
когда эмоций не сдержать?!
Бурчал народ:
«Киноиску-у-усство
соцреализьм туды их мать!
Оно, конечно, интересно
под песни пашут, сеют, жнут
И строить помогает песня.
Но врут же, сцуки! Ох, и врут!»
Смеясь, весёлые ребята
пасли под мухою быка.
Свинарки не ругались матом,
стремясь в ряды ВДНХа.
С косой богатыеневесты
искали в поле женихов,
а ну-ка девушки все вместе
доили яловых коров.
Обильно колосились грядки.
Кино творило чудеса,
стыдясь отдельных недостатков.
Стояла вохра на часах,
блюдя порядок и стабильность.
Но быт кусался злее вшей
и рушил веруво всесильность
марксистско-ленинских затей,
до были опошляя сказку.
Презервативы, спички, чай,
то манка, то зубная паста
всё исчезало невзначай.
Муку и сахар испаряло
сквозь щели плановых прорех.
И даже книг недоставало
в стране,
читавшей больше всех!
На туалетную бумагу
шли «Индустрия», «Труд» и «Спорт»,
а кое-кто, гордясь отвагой,
рвал агитатораблокнот.
О космонавтах и артистах
взапой читалось на толчке
И лишь страницы «Коммуниста»
воспринимались, как ЧеПэ.
Страну сплошного дефицита,
идейно верных дураков,
дорог, в яичницу разбитых,
стальных от бедности зубов,
мешая обогнатьбуржуев,
квартирный тормозил вопрос
И всё же, с помпой, не менжуясь,
летел вперёд наш паровоз.
И мчал он с лязганьеми свистом
по тундре вдоль и поперёк
наш поезд в царство коммунизма.
Жаль слишком долог и далёк
был путь. Мигали семафоры.
Мелькали, нагоняя сон,
скульптуры гипсовых шахтёров,
колхозниц, девушек с веслом
Вагоны шли к привычной цели
за отчужденья полосой.
В зелёных плакали и пели,
из синих пахло колбасой.
Лучом указывала строго
маршрут кремлёвская звезда.
И, вроде, вдаль вела дорога.
Но мимо храма. В никуда.
В стране, где мумия в почёте,
морали учит Наркомпрос,
а бога посылают к чёрту
не остановится Христос.
Какой там храм и покаянье,
когда равнение на стяг,
и прерывается дыханье
от ветров яростныхатак?
И где уж разглядеть в потёмках, плутая
в сумрачном лесу иллюзий, как болото,
топких, в ИНОЕ царство лучик тонкий: