вздувался горн, рождался миф.
«Вперёд!» взывала «Марсельеза»
Ушли они недолюбив
в тоску прокуренных вагонов,
в строку «Баллады о гвоздях»,
легли бетоном под опоры
великих строек на костях.
Страдая по чужой Гренаде,
бравируя:
«Рабы не мы»,
не умоляя о пощаде
в застенках Редингской тюрьмы,
до основанья руша храмы,
уже у Тартара на дне
они зажгли из искры пламя
и сами канули в огне.
Оправдывая средства целью
и добиваясь своего,
они себя не пожалели.
И не жалели никого,
не разбирая левых,правых
Впустую был сизифов труд
и в пыльных шлемахкомиссаров,
и новоявленных Иуд.
Досталась доля им плохая:
сменив Завет на партбилет,
они, эпоху подгоняя, забыли
в Лете брода нет!
Как нет и срока искупленья
за кровь, пролитую рекой,
и не дадут им избавленья
ни бог,ни Сталин, ни герой.
«Вы жертвой пали» марш не грянет
в литавры духовой оркестр
Кто был ничем ни чем не станет,
какой бы не случился квест.
Поскольку мальчики кровавы,
какой бы доброй ни была
благаявера в идеалы,
она ведёт в обитель зла.
Недолог пир у псов опричных,
их путь в забвения траву.
Предавший капище язычник,
не сторож брату своему.
МорозовПавлик был не сторож.
Но он ни в чём не виноват.
Заложники обетов ложных
не ведают, чего творят
Когда слепых ведут слепые,
лютеет Андалузский пёс.
Рождённые в года глухие,
рабы немеют На допрос
ИХ забирали конвоиры,
судили «тройки».
Но, как встарь,
ОНИ не подвели Россию.
Недаром закаляласьсталь.
По зову Родины с плакатов,
клянясь: «Умрём же под Москвой!»
как неизвестные солдаты,
по грудь зарывшись в шар земной,
они в окопах Сталинграда,
не отступая ни на пядь,
восстав из огненного ада,
планету развернуливспять.
Скользя по пахоте пехотой,
держа, как смертники, плацдарм,
пройдя «котлы», штрафные роты,
они не поимели срам;
презрев былинников речистых,
не сочиняли, как в кино:
«Убьют считайте коммунистом»,
найдя своё Бородино.
Теперь они в могилах братских,
под тяжестью гранитных плит.
А кто-то без вести пропавший,
как будто проклятый, забыт.
Их души: бродят по болотам
Синявинским, в Мясном бору;
и на Зееловских высотах
застыли камнем на ветру
Да, были люди в ту эпоху
не знавшую, как бес, креста.
Они, пройдя через голгофы,
так и не встретили Христа.
Загадки не случалось круче,
чем мем «советский человек».
Не то ты делал, Бертолуччи,
когда снимал «Двадцатый век».
Век, полный разума и воли, лишённый сердца
и души, эпоха лиха, скорби, боли, братоубийства
и крамолы, зароков, выхарканных кровью
не верь, не бойся, не проси!
НАШ ПАРОВОЗ
Кто припозднился на премьеру,
тот пропустил крутой пролог.
У стен Кремля темнели ели,
в ЦэКа кропали некролог.
Грядёт большаяперемена
гулял пугливый шепоток.
Но этот век слезам не верил
и, словно зэк, тянул свой срок.
И, как Кощей, не ждал исхода.
Казалась вечной мерзлота,
вам не хватало кислорода,
и ускользала красота.
Страна, разбитая на зоны
от леса в тундру и назад,
поправ ботаники резоны,
растить пыталась город-сад.
В коммунистическихбригадах
всё шло по плану той порой.