Ваше величество, я могу как-нибудь заглянуть на часок к вам.
О, Гармония! встает эмир и возводит руки к небу. В черных чулках, останавливается он у двери, и красных подвязках, как в кабаре.
* * *Похожие на узоры орнамента извивы барханов, редкие саксаулы, раскрашенные шары перекати-поле.
Лимузин подъезжают к оазису, останавливаются перед узорными воротами запущенной виллы.
Прежде чем войти в этот дом, говорит Кирсанов, обращаясь к Гармонии, я должен предупредить тебя, милая Гармония, чтобы ты ничему не удивлялась и сделала все, что попросят. В этом доме наше спасение!
Спасение?
Не сегодня-завтра в Бухару войдут большевики, и нам понадобятся деньги не только на продолжение фильма, но и спасение жизни. Здесь проживает крепостная актриса, ей, кажется, больше ста лет, но она все еще верит, в обретение счастье. Существует поверье, если на ее ковре проливается кровь, то счастье обеспечено на сто лет вперед. Местные жители почитают ее за святую. Они все освещают, что выходит за рамки их воззрений на жизнь. Если мы угодим хозяйке дома, мы получим деньги на фильм и отъезд
* * *В зале, заставленной антиквариатом, на некоем подобии трона восседает старуха. Над ней из стены вытягивает шею и крылья изразцовый орел с циферблатом в когтях.
Явился, мерзавец, восклицает она. Где пропадал, признавайся?
Кирсанов разводит руками:
То там, то сям
Обманщик!
Да, кивает Гармония, он известный обманщик, но как умудрился он вас обмануть?
В году эдак двенадцатом, кажется, когда Ирод город спалил.
Что за Ирод, мадам? спрашивает Гармония.
Ну, как же, Ирод, как его, а, Буонопарте! Мне в сей год как раз тринадцать годков исполнилось, и была я актрисой у барина нашего. Когда наш дом загорелся, я стала кричать. С улицы входит гусар. Поднял меня и понес, а потом передумал, вернулся к дивану, обесчестил, а потом уже спас. Я его полюбила навек, а ты только сегодня вернулся. Поздно, однако, я мужчин разлюбила за то. Я велю Луизе негодяя убить, а потом оживить, чтобы снова убить!
Разве так можно? спрашивает Гармония.
Можно, заявляет служанка.
Об-манщик, прохвост, негодяй! Слов не хватает! Да, что говорить тут? У-бей негодяя, Луиза, обращается она к служанке и тычет пальцем в сторону Кирсанова, у-бей!
Позевывающая молодая служанка с роскошным телом, потряхивая пышной, ничем не стесненной грудью под блузкой, несколько раз втыкает кинжал в спину Кирсанова. Он падает на белый ковер с яркими красными узорами и черным квадратом, вплетенном в орнамент.
Ах, восклицает Гармония, в ужасе выставив перед собой руки с растопыренными пальцами, как если бы ее сейчас тоже должны поразить кинжалом. Мне плохо, едва произносит она и сползает по стене с картиной: обнаженная с надкушенным яблоком с изумлением выслушивающей то, что ей нашептывает Мефистофель.
Ладно, заявляет хозяйка, можешь теперь его оживить.
Служанка брызгает на распростертое тело водой. Кирсанов встает, как ни в чем не бывало. Ухмыляющаяся служанка несколько раз втыкает бутафорский кинжал с уходящим в рукоятку лезвием себе в ладонь.
Убивать еще раз мы его больше не будем, раз вам его жалко, барышня, а накажем примерно, как встарь. На ковер! указывает старуха рукой на Кирсанова. Вы, барышня, посечете его.
Я!? изумляется Гармония. Но
Никаких возражений не принимаю. Луиза, розги! А, уже принесла, молодец.
Ну, почему я? пытается протестовать Гармония. Почему не Патриция? Она справится лучше меня. Во всяком случае, ей это нравится.
Действительно, у меня лучше получится.
Я сказала, э-та барышня! тычет старуха пальцем в сторону Гармонии.
Дорогая Гармония, убеждает ее Кирсанов, если ты не согласишься, мы уедем ни с чем.
Ну, держись!
Луиза и Патриция стоят по бокам кресла. Слышен свист розги.
Так его, так его! подбадривает Гармонию сидящая в кресле старуха. Кажется, что орел вот-вот взмахнет крыльями и вырвется из барельефа на стене.
Наконец, вырывается и летит над песками.
* * *Лимузин едут по пустыни. Над ними низко парит орел. Кирсанов достает из сумочки Гармонии браунинг и наставляет на него. Тот отлетает в сторону, но не отстает.
И сколько денег мы выручи, спрашивает Гармония, за эту отвратительную сцену?