У тебя хоть есть пистолет? усмехнулся я, всё ещё не принимая слов Гарика всерьёз.
Найду! насупился он. Или из одного пистолета стреляться будем твоего. Если ты, конечно, постараешься последний раз сыграть в благородного человека!
Вот оно как! пуще прежнего обиделся я. Дать тебе выстрелить в себя из моего пистолета? Может, ещё показать, как затвор передёргивать и на курок нажимать?.. Впрочем, уговорил, дам поиграть. Только учти, ты потом сам об этом пожалеешь!
Не твоё дело! огрызнулся он. Пожалею значит, пожалею
Это дурак даже не представлял, что такое современное оружие! Если пистолеты времён, скажем, Пушкина или Лермонтова били наугад во все стороны, и попасть в цель из них было довольно проблематично, то из современных вполне можно уложить противника наповал, особо не напрягаясь, уже с первого выстрела. Да ещё с пятнадцати шагов. Эти игрушки не для дуэлей предназначены, а для убийства
Но как это объяснить разъярённому Гарику?.. Чего доброго, снова начнёт кричать о моей трусости!
Как скажешь вздохнул я и повторил: Дуэль так дуэль. Придётся стреляться из одного пистолета по очереди.
Э-э, мужики, что это вы затеяли? подал голос Виктор, второй наш приятель. Я-то думал, что вы так прикольно пикируетесь друг с другом, а вы всерьёз это, что ли?
Серьёзней не бывает! отмахнулся от него Гарик. Кстати: ты, как врач, будешь присутствовать на дуэли и поможешь, если кого-то ранят
Ни фига себе! Нет, вы просто с ума посходили! Виктор даже затряс головой и потянулся за сигаретой. Мало вам преферанса, так решили в дуэль поиграть?! Идиоты, честное слово!
Не хочешь не надо. Гарик отвернулся от него. Катись на все четыре стороны, без тебя обойдёмся
Ну да, обойдётесь! заскрипел Виктор, чиркая зажигалкой. Перестреляетесь к чертям, а я в стороне останусь? Кто вам будет сопли кровавые вытирать, если продырявите друг друга?! Идиоты, честное слово
Короче говоря, мы так и не помирились в тот вечер, а разошлись по домам, не закончив игру, не попрощавшись и не глядя друг на друга.
Завтра в девять вечера в парке! крикнул мне вдогонку Гарик. В это время там уже никого нет, можешь не опасаться, что тебя заметят. Репутация твоя не пострадает. И пистолет прихвати, не забудь Не придёшь буду считать последним трусом и
Дальше он прибавил такое слово, за которое убивают на месте. Был бы у меня с собой пистолет, честное слово, не стал бы дожидаться завтрашнего вечера.
До утра я проспал спокойно, уже остыв и ещё до конца не представляя, что всё происходящее не дурацкий розыгрыш, который непременно закончится примирением с обязательным распитием очередной бутылки коньяка под нетрезвые заверения в вечной дружбе. На Гарика я больше не злился, даже несмотря на то, что язык у него оказался грязным и столько оскорблений в свой адрес слышать мне ещё не доводилось.
Но утром, едва я встал с кровати, сразу вспомнил о пистолете и полез в маленький домашний сейф, где храню документы и деньги. Там в дальнем углу лежал мой почти игрушечный браунинг, из которого я и стрелял-то всего пару раз в тире.
Едва пистолет привычно лёг в мою ладонь, неожиданная злоба на Гарика снова вспыхнула во мне. Как мог этот придурок, никогда не нюхавший пороха, упрекать меня в трусости? Разве я давал ему повод?.. Ну уж нет, непременно пойду сегодня вечером в парк и доиграю до конца игру, что он затеял. Придётся его основательно проучить. Погляжу через мушку на его лицо и порадуюсь тому, как он непременно струхнёт. А это случится обязательно я просто уверен! Мало кто выдерживает, когда ему целятся в лоб. Стрелять, конечно, не стану. Но как следует попугать его, безусловно, необходимо. В этом и сомнений нет.
Пистолет согласно покачнулся в моей ладони
Весь день я провёл спокойно, лишь изредка вспоминая о том, что произойдёт вечером. Это же надо: какие-то глупейшие предрассудки двухсотлетней давности! Тоже мне, гусары нашлись! Серьёзно я всё ещё об этом не думал, лишь после обеда меня почему-то стала бить непонятная дрожь. Я не верил, что намерения у Гарика окончательные и он в самом деле явится в парк стреляться. А явится так мы наверняка просто посмеёмся, и потом
Какими будут отношения между нами дальше, я пока не представлял, но той теплоты и сердечности, что раньше, наверняка уже не будет.
Перед самым выходом из дома мне позвонил Виктор и поинтересовался: