А мы двигались за ним следом и куда быстрее. Отряду из трех сотен всадников не приходится ждать отстающих и женщин с детьми.
Надо поспешить.
Темуджин коснулся узды, и его конь нетерпеливо заплясал, демонстрируя готовность нести легкого всадника хоть на край земли. Юный хан ехал верхом в жилетке из толстой кожи точно такой же, как носила половина его воинов, и с коротким луком поперек седла.
Похоже, ему не терпелось пустить оружие в ход.
Не лучше ли отдохнуть, хан? Следопыт в доспехах кешиктена тоскливо посмотрел вдаль туда, куда ушла орда. Кони устали Мы все равно догоним Джаргала-багатура после заката, когда они остановятся на ночлег.
Похоже, парню не слишком-то хотелось встречаться с воинством предателей И его сложно было не понять. Нас чуть ли не в двадцать раз меньше, и если не получится договориться по-хорошему не спасут даже дар Видящего и семь осколков «Светоча».
Впрочем, Есугею, чтобы приструнить и собрать в орду всех степняков, хватило и одного.
Разве ты не слышал, что сказал тебе твой хан? Я пришпорил коня. Мы догоним Джаргала до того, как солнце сядет.
Только так и не иначе. Предателей надо брать тепленькими, на марше этого они точно не ждут. Прорезать всю эту огромную конную ораву, как нож масло, и добраться до самого Джаргала. Убедить, напугать, сломать. И если потребуется ударить. Быстро, решительно и жестко, так, чтобы ни у кого даже мысли не возникло лезть в драку. Все должны увидеть правосудие хана и поэтому оно случится под Великим Небом при свете дня.
Мы снова тронулись и на этот раз скакали уже без остановок, будто пытаясь догнать не Джаргала, а неумолимо клонящееся к закату солнце.
Хан! Я пришпорил коня, догоняя Темуджина. Ты помнишь, о чем я тебе говорил?
Помню, хоть и хотел бы забыть. Но я сделаю, как ты просил, Антор-багатур. Я не трону тех, кто признает мою волю.
Верно, кивнул я. Хоть меня куда больше тревожат те, кто откажется склониться.
Я великий хан и сын своего отца. Темуджин сердито сверкнул глазами. Мой народ может ослушаться но никто воинов не обратит на меня ни сабли, ни острия стрелы!
Хорошо, если так. Я огляделся по сторонам. Но люди голодны и напуганы, а ты желаешь, чтобы они поверили тем, с кем никогда не знали дружбы. Мой народ сотни лет воевал с жителями степей. Джаргал не пожелает забыть старую вражду и немало найдется тех, кто скорее послушает его, чем тебя, хан.
Но такова воля отца! Темуджин поджал губы. Он говорил, что оба наших народа погибнут, если
Ты не твой отец, хан, вздохнул я, хоть и унаследовал его дух и силу багатура. Может, тебе и суждено стать величайшим из ханов, но пока те, кто ушел за Джаргалом, видят перед собой лишь мальчишку, который слушает чужака, а не тех, кого сам Есугей называл братьями.
Темуджин не ответил но огонек гнева в его глазах погас, сменившись задумчивостью.
Хорошо во всяком случае, куда лучше, чем если бы он принялся топать ногами и верещать, требуя связанного клятвой Видящего немедленно порубить в капусту всех несогласных. Умный парнишка растет.
Сначала Рагнар, потом Вацлав и вот теперь он. Похоже, моя судьба стоять у плеча сильных мира сего, чтобы советовать, плести интриги, разыгрывать изящные многоходовки а иногда и просто делать грязную работу.
Но что же мне делать? снова заговорил Темуджин. Что говорить?
Никто не должен сомневаться в твоей власти, хан. Я привстал на стременах, вглядываясь вперед. Твоему отцу нередко случалось выигрывать спор одним лишь словом но иной раз за него говорила сабля. Ты еще слишком молод, чтобы сражаться, но если придется я встану за тебя. И если у Джаргала есть честь, он будет биться честно, а не спрячется за щитами кешиктенов.
А если нет? нахмурился Темуджин.
Тогда мы ударим так быстро, что он не успеет поднять саблю. Даже самое сильное тело не сможет сражаться, потеряв голову.
* * *Сначала впереди показалась пыль. Так много, что я сперва подумал, будто вижу спустившееся прямо к земле грязно-серое облако. Оно-то и скрыло наше приближение. Джаргал не слишком-то следил за тылами, поэтому наш отряд появился у хвоста кочующей орды неожиданно. Воинов здесь почти не было. Перед мордой моего коня во все стороны шарахались приземистые тощие лошадки, тащившие поклажу или несколько всадников одновременно. В основном женщин с целым выводком детишек, обвязанных вокруг седла, но попадались и юнцы в доспехах. Им наверняка было стыдно показаться перед Темуджином и взрослыми воинами так вдвоем или даже втроем на одном боевом скакуне, и они изо всех сил гнали вперед, чтобы спрятаться в стоящей над дорогой пыли.