Ну Иисусу нарисовала хи-хи-хи, ой, не могу ну то, что у мальчишек там должно быть.
Тут на землю опустилась и я.
На первом этаже корпуса напротив входа, у раздевалок, красовалась большая, от пола до потолка мозаика распятый на кресте Иисус. И если это ему Яринка
Обхватив щёки ладонями, как какая-нибудь Алёнушка с картинки из книги сказок, я простонала:
Ты спятила! Ты знаешь, что тебе за это будет?!
Яринка уже утёрла выступившие от смеха слёзы и отдышалась.
Да ничего мне не будет. Кто узнает, что это сделала я?
А вдруг кто-то видел?
Если бы видели уже рассказали бы.
Но ведь могут просто догадаться! Начнут всех перебирать, вспоминать, кто как себя вёл А ты в церкви плевала!
Яринка беспечно махнула рукой:
Это было давно. А если и вспомнят, на меня всё равно никто никогда не подумает. И знаешь почему?
Почему? послушно повторила я.
Яринка подалась ко мне и раздельно произнесла:
Потому что я нарисовала Иисусу это самое не в нашем корпусе, а у мальчишек.
Я открыла рот. Закрыла. Снова открыла. А потом, как недавно Яринка, начала хохотать, уткнувшись лбом в колени и пытаясь заглушить собственный смех, прижимая руки к лицу.
Потому что это было гениально!
Никому не придёт в голову, что девочка могла зайти в мальчишеский корпус. Это было не только официально запрещено, но для всех обитателей приюта и маленьких, и взрослых невозможно. Настолько абсурдно, настолько дико, что легче было поверить в спускающегося с неба ангела, чем в одиннадцатилетнюю девочку, тайком пробирающуюся в мужские дортуары. Тем более с такой целью.
Яринка тоже засмеялась, и пару минут мы давились от хохота, валяясь на земле под кустами.
А как? наконец смогла выдавить я. Как ты узнала, что там никого нет?
Так сегодня же понедельник, обессилев от смеха, выдавила Яринка. Сегодня же футбольный матч был у старших парней. Вот все на него и пошли. А я к входу, по кустам, чтобы в камеры не видно было, потом внутрь по стеночке. И красным маркером
Нас скрутил новый приступ хохота. Справившись с ним, я восторженно спросила:
А что потом?
Потом кто-то это увидел. Кипеж поднялся, прибежали все учителя и воспитатели, батюшка Афанасий голосил так, словно ему прищемили то самое, что я Иисусу нарисовала
Смеяться мы больше не могли и только застонали, держась за живот.
А дальше?
Дальше всех по корпусам разогнали. Взрослые где-то в школе собрались и до сих пор там торчат. Ну как? Хорошо я отвлекла Агафью?
Ты чокнутая, признала я с искренним восхищением. Ты просто чокнутая!
Яринка потупила глаза с видом скромной победительницы:
Ладно уж! Надо идти в дортуар, а то вдруг вернётся Агафья
Мы вылезли из кустов и направились в корпус. Поднимаясь по лестнице, я прислушивалась к непривычной тишине. Не бубнили телевизоры в комнатах воспитателей, не звучали шаги по коридорам, не доносились голоса девчонок из-за дверей. Придавленные этой тишиной, и я, и Яринка, не сговариваясь, пошли на цыпочках.
В нашем дортуаре, на одной кровати, почти прижавшись друг к другу, сидели Зина и Настуся. Настуся прятала заплаканное лицо в ладонях, а Зина вскинула на нас сердитые чёрные глаза.
Вы где были? Сказано же не выходить! Из-за вас и нам достанется.
Уже и в туалет сходить нельзя?! огрызнулась Яринка и бросила на меня многозначительный взгляд.
Поняв, что не имею подходящей легенды о том, где пропадала весь вечер, я забормотала:
А я так гуляла. У прудика.
Вы знаете, что случилось? всхлипнула Настуся.
Н-нет. А вы?
Вместо ответа Настуся снова захныкала, и Зина пояснила вместо неё:
Здесь дьявол появился.
Я чуть не села мимо стула, а Яринка торопливо закашлялась.
Чего-о?
Мы гуляли, вдруг Агафья прибежала, закричала, чтобы все шли по дортуарам и не выходили. Сама вся красная, лохматая. Мы в окно смотрели, там собрались все взрослые у корпуса мальчиков
Батюшка Афанасий кричал! пискнула из ладоней Настуся.
Мы с Яринкой переглянулись.
Ну? А дьявол здесь при чём?
А кто ещё? удивлённо спросила Зина. Если бы что-то другое случилось, вызвали бы охрану, а не батюшку.
А охрану не вызвали? быстро спросила Яринка.
Мы не видели. Зина пожала плечами. Да и что охрана сделает дьяволу? Тут батюшка нужен, его и позвали.
Чтобы девочки не увидели мою дурацкую ухмылку, которая так и просилась на лицо, я полезла к себе на второй ярус кровати. Там легла, отвернувшись к стенке. Дьявол, значит? Ну правильно, кого ещё бояться, если ничего не понятно? Хотя скучновато, конечно, вот у нас в Маслятах детский репертуар страшилок был куда шире. Лешие, кикиморы, волки-оборотни, водяные, домовые, банницы! Тут же на все случаи жизни один унылый дьявол.